М-м-м-м.

Населения центральных и рублёвских областей Москвы, разве что.

Все уже успели прочитать историю, как журналиста Атлантик якобы совершено случайно добавили в чат в Сигнале (в Сигнале, Карл!) с верхушкой правительства США. И те такие, ничего не подозревая, 10 дней подряд обсуждали нападения на хуситов.

Вот что тут интересно с точки зрения пяра. Если даже для нас очевидно, что это целиком разыгранная история, и что в рабочих повседневных чатах люди так не общаются, то, думаете, в Атлантик не поняли? Да поняли прекрасно. Тамошние атлантические журналисты позубастей и поциничней наших русичей будут.

Тогда вопрос, почему решили сыграть на одном поле с командой Трампа, чьими последовательными хейтерами давно являются? Да потому, что это гарантированный win-win. Издание не просто в федеральной, а в мировой повестке. Посещаемость и цитируемость бьет рекорды. Каждый новый виток скандала только прибавляет очков. Тем более, что можно не менять амплуа, и подавать эту новость, разнося трампистов в пух и прах.

Уверена, что если бы редакция хоть на секунду заподозрила, что там не розыгрыш, а настоящая секретная информация - она бы и буквы не опубликовала. Суды и спецслужбы - это не шутки.

Но формально - это не подделка. Это настоящие аккаунты настоящих политиков, их реальная переписка. По всем критериям фактчекинга журналист нигде не соврал: его правда добавили в эту группу, и он правда всё это прочёл.

И такая ставка на поведение другой стороны, причем не на то, что Атлантик поведётся, а на то, что редакция решит, что выгода от подыгрывания врагам больше, чем игнорирование ситуации, вот это, конечно, мастерство шоураннеров. А еще - очень характерная иллюстрация того, как всё в Америке устроено.

Чтобы вам была ясна степень моей ебанутости: я вежливо срусь с истеричной зоошизовкой-собакоприкормщицей в чате «Китайской стены», дома в Чертаново, где не живу с 2021 года.

Сейчас она начала что-то подозревать и пытается выяснить, не украинец ли я.

Токсичный абузер, нарциссический мизогин, не сепарировашийся от матери-истерички.

Когда-то писал про японцев, которые переводят все в аниме, чтобы не сойти с ума от безумного количества чувственности в пространстве. Однако на этот раз с другого фланга зашли китайцы — они сделали нейросетку, которая превращает картинки живых людей в аниме-мультик. То есть может быть их вариант мультиков как-то иначе называется, но стилистических отличий от пучеглазых статуй из популярных тайтлов я не нашел.

У человека вообще можно украсть много чего — деньги, свободу, смысл жизни. Пока получается так, что азиаты, экспортируя свои приколы в другие страны, таким образом крадут у ляоваев идентичность. Вернее, всякие штуки, которые делают эту идентичность шероховатой, своеобразной даже. Крадут морщины, возраст, асимметрию лица, немодную одежду, жир, плохую осанку. У скуфа украдут его скуфидонство, у красивых людей заберут неуловимую магию их очарования. И останутся симпатичные аниме-аватарочки — с роскошными копнами волос и пронзительными глазами. Странное ощущение: здесь был человек, но его третье измерение скрали, и теперь это персонаж сенэна.

Человеческое несовершенство — пожалуй, то, что у каждого заберут допреже свободы, мнения и всяких прочих жупелов социальной критики. Уже забирают, на самом деле: порноангелы из инсты вряд ли особо желали стать именно такими бимбухами, какими стали. Но закон неумолим: чтобы открылась дверка в приятное будущее, нужно приложиться к ней силиконовым мясом.

А если у вас нет гиалурона, филлеров и денег на ринопластику — аниме остается вашим последним прибежищем. Там все симпатичные.

Этот народ считает что ему все должны. И ждет, что к нему придут и за него решат все его проблемы.

Пидарасы.

Сигнал принят, Владимир Владимирович, отопление на лето не выключаю.

В любой непонятной ситуации приплетай Путина.

А Дуров знает толк в тролололинге.

Втискиваюсь в небольшой таксомотор. Водитель предупредительно отодвигает кресло. Усевшись, благодарю.

— Да не за что, — говорит. — А вы, если не секрет, сколько весите?

— Не секрет. Сто пятьдесят.

— Гм... Сто пятьдесят... Гм...

— Если что, не советую. Не самый комфортный вес, мягко говоря.

— Да не... Это понятно... Я просто думаю: часто вожу одного парня молодого, так он раза в полтора больше вашего, это сколько же он-то весит?

— Ну посчитайте: сто пятьдесят кило на полтора.

— Да что-то у меня на полтора не получается...

— Попробуйте в рублях.

— А?

— В рублях попробуйте. Вот что-то стоит сто пятьдесят рублей, а что-то в полтора раза больше.

— Э-э... А! Двести двадцать пять тысяч!

— Почему тысяч?

— Ну в смысле рублей... Рублями же обычно тысячи называют...

— Ну вот. То же самое, только килограммов.

— Какой полезный способ, слушайте... Спасибо.

— Пользуйтесь, на здоровье.

— В рублях, надо же... Только подумал в рублях — как будто какие-то дополнительные мозги включились!

— Ну дай бог пригодится.

— Да конечно пригодится! Ещё бы!

Звонок, выходит жилец бот СБ присылает алёрт — выезд за зону аренды, два самоката. Смотрю гео — рядом, меньше километра. Прыгаю в свой некроболид, выезжаю.

На месте обнаруживаю двух пацанов лет по десять, уныло катящихся меж пятихаток по деревне — самокат за зоной аренды зажигает «черепашку», жёлтые огни и едет 5кмч, не более.

Вылезаю из машины, вежливо здороваюсь, спрашиваю — нормально ли им кататься со скоростью пешехода?

Да не, — говорят, — не нормально. Но вчера всё было заебись, а сегодня вот как-то вот не очень.

Дыкэта, — отвечаю, — вы за зоной аренды. Вернитесь на дорогу и всё станет норм.

А что, — спрашивают пацаны, — только вдоль дороги можно?

Да, — говорю, — я до своего сервис-центра нарисовал от Чехова коридорчик для удобства.

Ой, — удивляются пацаны, — а вы СОЗДАТЕЛЬ этого всего?!

Не, — отвечаю, — я наёмный менеджер, директор.

Мы ещё потрепались о самокатах и я уехал.

Наступает ночь. Чаржер пишет в личку — у ворот СЦ стоит разряженный самокат. Проверяю номер, один из тех двух.

Сегодня утром сторож сообщил, что его в ночи мелкий пацан прикатил и оставил перед въездом. Второй оставили стоять на самой крайней парковке (остановка автобуса).

Вот что значит не орать на детей и говорить с ними, как с людьми.