Блин не могу - в соседнем писательско-читательском чате рвут три баяна что Джордж Мартин всем не угодил. Читателей не уважает, конкретики не дает. Даже сука не извинился что книжку не дописал. Вот если бы вышел, покаялся, сказал что ну не допишет, то и вопросов к нему бы не было, а так разбогател сука за счет читателей, а сам теперь не дописывает, и не стыдно ему. А он обещал. И не выполнил.

И я никак не пойму как так у людей попутались берега что они реально считают что им, незнакомцам из интернета, писатель должен оправдываться, просить прощения, за свою, заметим, книгу. Ну и стыдиться должен, чо уж, за каждую копейку, которую нажил, а сам, падла, цикл не завершил.

Мы с тетей Риточкой покойной много копий сломали на тему отношений писателей и читателей. Я считала и считаю что прямой контакт с читателями, который дает сетература и вообще интернет, особенно если публикуется ‘впроцессник’, это дорога в ад для писателя.

Читатели реально не чуют берегов, начинают требовать, давить, считают что писатель им должен - писать проду по графику, обслуживать их эмоциональные потребности, объясняться, каяться, виниться, что вот дети заболели или сам руку сломал, не успел, задержался.

Писатели в окопах проводят чудовищное количество времени, объясняя очередной Хавронье Михалне что хотел сказать аффтар. Писателей клинит на том чтобы три дня по тундре идти пешком, чтобы таки донести что именно они имели в виду. И ранит это все, и расстраивает.

А читатели еще никак не могут личность автора и его произведение разделить. И вообще живут в иллюзорном мире, где они как бы с любимым автором знакомы, а потому могут ему и попенять.

Поэтому мне за старика Мартина прямо обидно как за родного. Ну че докопались. Отъеблись бы от него, он бы давно все доделал.

I am not being rude to you. I’m just not actively trying to make you comfortable.

(Я не грублю тебе, я просто не прикладываю активных усилий чтобы ты комфортно себя чувствовал).

Принесло злыми феминистскими аккаунтами несколько дней назад и прямо осело в голове. Как-то подсветило сколько в голове процессов, связанных с работой, направленных на то чтобы коллега мужского пола комфортно себя чувствовал. Что характерно, всякий раз это ребята, которые give zero fucks насчет моего комфорта и виртуозно въезжают на тракторе на мою территорию и давят мои гортензии, и им не жмет.

Кота я практически подбирала под пододеяльник (нет).

Наконец-то алгоритмами принесло что-то полезное. Мне очень надо такое.

#MeanwhileInShire
Издание New Zealand Geographic начало поиски пары для Неда - садовой улитки, у которой (которого?) раковина крутится не в ту строну. У нормальных улиток завиток справа, а у 1 из 40 000 - слева. Несмотря на то что улитки - гермафродиты, им нужен партнер для оплодотворения яиц. Поскольку у Неда репродуктивные органы не с той стороны, что у большинства улиток, он обречен на одиночеств и воздержание. Ну, если страна в едином порыве не найдет ему пару.

Неда нашла в своем саду иллюстраторка Жизель Кларксон, которая поняла, какая редкость попалась ей в руки. Информация о находке попала в редакцию издания New Zealand Geographic и клич по поиску партнера для Неда понесся по стране… Только в Новой Зеландии, блин.

https://www.nzgeo.com/stories/lets-find-a-mate-for-ned/

О боже посмотрите срочно на портфолио этой иллюстраторки - сломайте мимимиметр! https://www.giselledraws.com/portfolio/

О боже она иллюстрировала детскую книжку для издательства Гекко Пресс (Gobbledegook), в котором я тут работала на полставки в маркетинге, когда они издавали эту книжку. Я предпечатные версии этой книжки видела и в их рассылку про эту книжку писала.

Это НЗ в действии - тут все происходит именно так - происходит какая-то волшебная фигня, и потом оказывается что я с этой улиткой Недом знакома буквально через два рукопожатия.

Я поняла как я прославлюсь. Я буду создавать серию ‘Искусство под запретом’. Крокодилица будет олицетворять творца (творчиху?), а я - запреты.

Крокодилица держит контекст намного лучше ИИ. Я ее запираю для кормежки, чтобы она к кошкам не лезла. И вот сколько бы она не просидела запертая - до часа - она потом первым делом резво бежит проверять кошкины миски и вылизывать их на всякий. Делает она это исключительно после еды - рутинно на всякий случай ничего не проверяет. То есть она помнит, держит это в фокусе. Долго.

В выходной я взяла ее с собой на улицу пока я копалась на клумбе - привязала ее к забору на 5-метровый поводок. Пока я там свою лаванду подрезала, крокодилица протестировала длину поводка, зашла мне за спину и аккуратно отгрызла поводок, пока я не видела. То есть увидела проблему - нашла решение. Не просто решила вопрос, но решила его в стратегической слепой зоне противника.

Сегодня я никак не могла понять что она там пляшет вокруг кухонного стола. Стол высокий, к нему приставлены барные стулья, на которые она залезть не может. Оказывается, она расчухала что у меня на столе стоит миска с кошкиной едой, и принялась всячески пытаться туда добраться. Пока я наблюдала, она протестировала три стула, пытаясь применить лапы и зубы (!) чтобы забраться и достать еду. Долго, последовательно перебирала варианты.

Это, конечно, тяжело. Я за ней не успеваю. Но вопрос о том, умная она или дура, можно считать закрытым. Она кто угодно, но не дура. Ебанутая местами, но умная. Прямо как я.

На этой неделе исполнилось 9 лет как мы приземлились в Окленде с тремя большими чемоданами. Гитара не влезла в лимит багажа и осталась в прошлой жизни.
Пять коробок с книгами, Лего и коллекцией детских рисунков доехали через пару недель. Все остальное осталось в Питере.

Оглядываясь назад, я поражаюсь какие горы мы своротили, рискнув иммигрировать сильно за 30. К этому моменту у нас была вполне устроенная жизнь, ребенок в хорошей гимназии, приличные работы, карьеры, одна выплаченная ипотека в Зеленодольске и половина квартиры в Казани, которых легко бы хватило на приличное жилье в Питере. Это был период жизни, когда тарелки-простынки-стиральные машинки уже все были куплены, и когда в отпуск мы ездили не в кредит. Это был период, когда я могла бы родить еще детей, потому что финансово мы могли себе это возволить.

Это был период, когда после 2008, 2014, было понятно что надо уезжать, потому что дальше будет хуже. Вырванные годы, ушедшие на подготовку к иммиграции. 2 кило оригиналов и заверенных переводов документов, которые я отправляла в Лондон для иммиграционной службы, и потом надеялась что они не потеряют эти оригиналы - всю нашу чертову жизнь.

С одной стороны, мы ни разу не были в Новой Зеландии, у нас там не было друзей, знакомых, родственников, работы. Все что у нас было - резидентские визы, которые мы успели получить до того как в очередной раз повысили планку для иммиграции. Это резидентство приносило с собой все риски неопределенности, но давало полную свободу от работодателя и легальное право находиться и работать в стране неограниченное время. С другой стороны, Рома несколько раз бывал в Сиднее, жил там месяцами, там были его знакомые и коллеги, мои знакомые… У нас был оффер на релокацию в Австралию по рабочей визе - с частичным покрытием переезда и гарантированной работой для Ромы. И с полной зависимостью от работодателя - прервись контракт раньше срока, и виза превратилась бы в тыкву.

Мы поставили на кон все деньги, которые у нас были, и поехали в НЗ. Первые четыре месяца, пока Рома искал работу, было пиздец страшно. Потом стало полегче, и жизнь постепенно пересобралась. Я все еще использую тарелки, которые купила в секондхенде через две недели после приезда. Вот только в этом месяце отпилила ножки от кофейного стола, купленого в первый год, чтобы он обрел новую жизнь как подставка под телевизор.

Все пенсионные накопления, которые у нас есть, заработаны тут - что стало с нашими накопительными пенсиями в россии, которые мы (умные) перевели в негосударственные фонды, я даже не знаю. Их как заморозили после “приобретения” Крыма, так я больше и не слышала ничего о тех деньгах, которые аккуратно копила на старость, не полагаясь на государство, много лет. Это стремно. Очень. Ну как есть.

Мы купили жилье. По местным меркам очень скромное, 90-метровый таунхаус. По нашим городским меркам, 90 метров это совсем не так и плохо. И вид на миллион. На два. Три. Ребенок закончил школу, поступил в университет. Я обросла стиральными машинками, простынками, кошками и даже крокодилицей. Мы купили избу в Мордоре. Я заново перестроила карьеру, и с потерей вырванных лет доработалась до менеджера среднего звена, в сфере где английский язык - ключевой навык. Потому что я могу на двух языках делать то, что многие паршиво делают на одном.

Я ни разу не ездила в страну рождения. Сначала не было денег, потом ковид, потом война. Пока я выживала, мои яйцеклетки сморщились, и детей больше не случилось. Это моя цена за иммиграцию. Я не жалею что я ее заплатила - по крайней мере я уехала на своих условиях, когда сама решила, а не срочно и в панике.

Несколько лет до переезда я носила в кошельке 15 новозеландских долларов - на кофе после переезда. Когда мы приземлились в Окленде 9 лет назад и немного отоспались после перелета, то пошли и купили этот чертов кофе.
С тех пор я аккуратно отсчитываю каждую годовщину после переезда. День рождения не отмечаю (зачем?), годовщину свадьбы не отмечаю (и так все хорошо круглый год). А годовщину переезда отмечаю, потому что это жизнь которую мы сами выбрали и пересобрали.

Когда зашла на Спотифай чтобы залайкать песню Labour, и под ней в поиске был плейлист на 9 часов 30 минут под названием ‘песни феминистской ярости’. Залайкала и его, чего уж.

https://open.spotify.com/playlist/6P9PX55dPlHKCvGoMoPIAt?si=i3f34N72RgG6xG-OfctDhQ&pi=by4_mli6SdmiC

Слушайте, я тут удалила все зубы мудрости на этой неделе. Как все прошло, еще не понятно. Но. Лучшие друзья девушки это опиаты, точно вам говорю.

Еду знакомиться с новым менеджером. Готовлю шутки про ‘видели бы вы другого парня!’

Короче. Я уникальная снежинка. У моего стоматолога-хирурга нас таких примерно 5 на 1000. Я всегда знала что я особенная, но блин. Можно без вот этого?

Он мне выдрал зуб и открыл прямой проход из челюсти в гайморову пазуху. Звучит несексапильно, выглядит еще хуже - пьешь чай, он частично вытекает из носа.

И что же делать, спросила я. Шесть недель не сморкаться, чихать с открытым ртом, рот не полоскать, пить другой стороной, через соломинку не пить. И может само зарастет.

А что если не зарастет, спросила я. Ну, есть богатый выбор из 6 разных операций, и по опыту, вторая по списку обычно срабатывает, сказал он.
Люблю хирургов, они такие, сука, веселые. И шутки у них просто огонь.

А пока вот вам еще антибиотиков, еще обезбола, больше ада, больше.

(Съездила сегодня в город со своими синяками на лице, насладилась широким спектром реакций знакомых и незнакомых. Выиграл чувак, который не моргнув глазом сказал ‘Мария! Опять билась в клетке? Я хочу услышать как это было!’)