С праздником!

Пелевин - бог. Кому он не по зубам, просто посоветую: не верьте жуликам, торгующим просроченной лагерной баландой.

"И мысль эта, на наш взгляд, очень проста — и безысходна, как зимняя московская и петербургская серость: революции 1917 и 1991 годов не имели никаких социальных предпосылок и никаких социальных проблем не решили и решить не могли — более того, не собирались. Да и проблем-то этих, в общем, не было, потому что народная масса привыкла всегда жить плохо, и в этом отношении для нее ничего не изменилось. Революции — это были социальные взрывы, просто выплески ярости, умело возглавленные (оседланные) изощренными интеллектуалами, свободно цитирующими Блока, «Дао дэ цзин», «Бхагавадгиту» и Канта, и главное — лишенными каких бы то ни было моральных границ, принципов и ориентиров.

...Итак, взрывы черни, направленные интеллектуалами. Дело не в том, что Пелевин наделил комдива Чапаева или Григория Котовского чертами, которых у них не было, —дело в образе, который он создает и транслирует. Это люди глубоко безразличные к так называемым проблемам народа и общества: в какой-то момент романа Чапаев велит отцепить вагоны с красными ткачами, бросив их замерзать где-то в снежной степи. Это социальные серфингисты, получающие удовольствие даже не от власти и комфорта, которые они подобрали на дороге, а от самого процесса социального серфинга, возносящего их сначала на гребень народного цунами, а потом на вершины, покрытые соснами или красными звездами, которые в нормальных условиях им и не снились; при этом они активно используют ярость и глупость черни, в душе глубоко эту чернь презирая. Это очень важный момент, характеризующий внутреннюю вселенную Пелевина как писателя — безразличие любых власть предержащих к народу. В этом Пелевин уверен, и кое-какие основания у него в 1990-х для этого были. Другое дело, что у властителей начала 1990-х это безразличие было, как им казалось, безразличием хирурга, спасающего пациента, а не безразличием фараона, чья колесница не замедляет хода, въезжая в толпу кричащих от возмущения и боли рабов, — как стало позднее... "

https://gorky.media/context/viktor-pelevin-kak-zerkalo-kontrrevolyutsii/?fbclid=IwZXh0bgNhZW0CMTEAAR2I5kfmDJRX5ekXTwMVRJUKAeHd9HCwqrDcoBJYoKrZ2C60pfUF3bNOLVY_aem_AbwMxxr4hc16HxkDaq9zaRrLsilu8Y8Req5cTmfnPoAs_2428CHWJp6PrfvGLkCjztEq5cjonPao-MiiyVoSom0k

Духовные учения хороши тем, что в них можно найти оправдание для любого образа действий.

"Непобедимое солнце"

апофеозис порфирия
https://ru-pelevin.livejournal.com/1515478.html

Свет сознания упадет на мою литературную матрицу и озарит ее таким образом, что все ее элементы осознают себя сами. Свет придет одновременно из прошлого и будущего. Это случится, если я подключусь к собранному мною комплексу RCP-алгоритмов, «Оку Брамы-плюс» и «Оку Брамы-минус». Будущее соединится с прошлым – и там, где они встретятся, вспыхнет сознание, синтезируя настоящее. Этим настоящим стану я.
я уже (довольно) давно понимаю, что любая форма в этом мире - это результат временного баланса\компромиса двух сил, создающих этот мир.
я называю их братец инь и братец ян (https://swamijonathan.livejournal.com/32206.html)(старый текст, сейчас написал бы по другому)
но, судя по тексту Элевсина, вполне можно назвать их прошлым и будущим.
в обычной жизни мы не ощущаем чудовищного (в нашем понимании) давления на ЛБС (линии боевого столкновения) этих сил, в результате которого мы (как и все остальное, от кузнечика до кота) и появляемся.
но иногда это можно ощутить, в других пространствах.
чего я не понимал долгое время, это то, что наше загадочное (и гордое самим собой) сознание — это некоторый аналог эффекта Джоферсона и образуется оно, когда на некоторых участках ЛБС напряжение возрастает (т.к. образуется сложная форма) и начинается фазовый переход (ну или квантовое туннелирование) с образованием т.н. разумности.
обычно временный баланс сил бывает недолгим, формы исчезают, вместо них появляются другие формы, яйца становятся курицами, курицы яйцами ...
но, судя по вышеприведенной цитате, бывают и другие варианты.

Я увидел перед собой статуэтку Деметры – ту самую, что сопровождала нас в путешествии. В ее руке было золотое копье. Голова богини засветилась мягким янтарным светом, и Порфирий шепнул:
– Сейчас…
Я медлил.
– Ну же!
Я нажал пальцем на голову богини, и ее шея ушла в ризы.
Полыхнуло пламя, и на миг я ослеп. А когда я открыл глаза, Порфирия уже не было.
у меня есть некоторые догадки насчет аналогов манипуляций с головой Деметры ...
но тяжесть порфиры на сахасраре не позволяют пока поделиться urbi et cattus с ними

Если предыдущая книга писателя «Искусство легких касаний» была посвящена богу Сатурну (Кроносу), то нынешняя – божеству Солнца. Пока неясно, идет ли речь о полноценной авторской серии о божествах-управителях планет и дней недели (Сатурн – суббота, Солнце – воскресенье и т.д.), во всяком случае, не удивлюсь, если следующая книга уже в самом названии будет отсылать к давнишней спутнице и покровительнице Пелевина – богине Луны. Впрочем, две последних книги роднит и упоминание «бога денег» современной России – олигарха Романа Абрамовича (он тоже – пелевинский РА!). Заметим на будущее: если его фамилия вдруг промелькнет и в следующей книге, то точно можно будет говорить о некоем особом книжном цикле.

Один из главных ключей к пониманию «Непобедимого Солнца» скрыт в русской народной сказке «Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что», которая провозглашается главной героиней Сашей Орловой как «программа ее путешествия». Сказка эта задает и основные силовые линии романа: оборотничество, священный брак, магия, инициация, посещение загробного мира и общение с душами умерших, встреча с Женским божеством в его разных ипостасях, обретение тайны тайн и наконец утверждение своего царского достоинства. Стрелок из сказки также своего рода Непобедимое Солнце (вспомним, что лук и стрелы являются атрибутами бога Солнца Аполлона, равно как и богини Луны – Дианы), поэтому вовсе неслучайно, что его невидимый волшебный помощник Сват Наум безапелляционно прочитывается пелевинской блондинкой как «Свет На Ум».

"Дело тут не в суевериях, а в безжалостном научном знании. Если верить современным физикам, все вообразимые миры — если мы можем описать их словами — обязательно существуют где-то в мультиверсе хотя бы в виде симуляции. Отчего же, спрашивается, я не могу проснуться в одном из них? Именно в том, какой описываю?

Поэтому из суеверного страха я прекратил фиксировать народные заметы, опасаясь, что если в моей коллекции их окажется слишком много, я просто провалюсь в создаваемое ими пространство. То есть даже не провалюсь, а просто не смогу уверять себя и дальше, будто живу в каком-то другом".

Виктор Пелевин. "Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами".