NY Times вместо конденастовских hr-ов бесплатно проверяют скилы на позицию Анны Винтур в американском Vogue.
На заре правления Винтур в Vogue в 90-х ассистентов нанимали после экзамена: на четырех листах были указаны 178 имен, фильмов, мест и книг, которые потенциальный работник должен был безошибочно узнать. Список составляла сама Анна, редактор моды NY Times Уильм Норвич и фичер-редактор Vogue Чарльз Ганди.
В новой версии теста 32 вопроса с несколькими вариантами ответов на те же вечные для американского Vogue темы. Жаль, с успешными кандидатами после прохождения тестового не связываются.
На заре правления Винтур в Vogue в 90-х ассистентов нанимали после экзамена: на четырех листах были указаны 178 имен, фильмов, мест и книг, которые потенциальный работник должен был безошибочно узнать. Список составляла сама Анна, редактор моды NY Times Уильм Норвич и фичер-редактор Vogue Чарльз Ганди.
В новой версии теста 32 вопроса с несколькими вариантами ответов на те же вечные для американского Vogue темы. Жаль, с успешными кандидатами после прохождения тестового не связываются.
Nytimes
Could You Have Landed a Job at Vogue in the ’90s?
To work for Anna Wintour in Vogue's glory days, you had to know a little bit of everything. Take the quiz to find out if you would have made the grade.
По поводу теста, админ не так успешно прошел собеседование, как опытные игроки, но хоть литературку не завалил, и на том спасибо.
Редакция The New York Times пытается понять, как справиться с нынче модной «хронической прокрастинацией» - и не с помощью "соберись, тряпка", а через нейронауку.
Профессор Пенсильванского университета Эмили Фалк разбирает, почему мы вечно всё откладываем, игнорируем важное и отдаем себя «будущих» на растерзание дедлайнам с таким энтузиазмом, как будто это не мы, а кто-то другой. (Спойлер: именно так мозг это и воспринимает).
Мозг - это не друг. Он не хочет, чтобы ты совершенствовался. Он хочет, чтобы ты лежал на диване, ел чипсы и залипал в рилсах. Эмили говорит, что это биологическая подстава: «Наш мозг настроен на то, чтобы всегда стремится к халяве». Даже если мы считаем, что хотим «жить осмысленно» и пытаемся быть дальновидными, мозг всё равно склоняет нас к дивану и чипсам.
Даже нейробиологи в моменте сдаются ленивому мозгу. Когда университет Фалк оказался под угрозой после сокращений в сфере науки и медицины, она отреагировала без особого энтузиазма: «Я лежала в кровати и без конца листала ленту». Зная, что ставки вопроса высоки - клинические исследования, финансирование, жизни пациентов - она не могла поверить, что способна на что-то повлиять.
Когда серое вещество думает, что ты один,- оно тормозит. Система вознаграждения включается только если мозг чувствует, что кто-то рядом тоже работает. «Мы думаем о других, понимаем их, чувствуем связь». Поэтому в лаборатории Фалк даже рутинные задачи делают вместе. Не ради тимбилдинга, просто иначе никто не работает. «Обязательства перед другими всегда очень мотивируют. Делать что-то вместе проще, а главное понятнее зачем».
Вообще то, что важно другим, начинает казаться важным и нам. Это не слабость. Это настройка мозга. Так что ищите союзников и идите в коворкинги, а не реботайте из кровати.
Профессор Пенсильванского университета Эмили Фалк разбирает, почему мы вечно всё откладываем, игнорируем важное и отдаем себя «будущих» на растерзание дедлайнам с таким энтузиазмом, как будто это не мы, а кто-то другой. (Спойлер: именно так мозг это и воспринимает).
Мозг - это не друг. Он не хочет, чтобы ты совершенствовался. Он хочет, чтобы ты лежал на диване, ел чипсы и залипал в рилсах. Эмили говорит, что это биологическая подстава: «Наш мозг настроен на то, чтобы всегда стремится к халяве». Даже если мы считаем, что хотим «жить осмысленно» и пытаемся быть дальновидными, мозг всё равно склоняет нас к дивану и чипсам.
Даже нейробиологи в моменте сдаются ленивому мозгу. Когда университет Фалк оказался под угрозой после сокращений в сфере науки и медицины, она отреагировала без особого энтузиазма: «Я лежала в кровати и без конца листала ленту». Зная, что ставки вопроса высоки - клинические исследования, финансирование, жизни пациентов - она не могла поверить, что способна на что-то повлиять.
Когда серое вещество думает, что ты один,- оно тормозит. Система вознаграждения включается только если мозг чувствует, что кто-то рядом тоже работает. «Мы думаем о других, понимаем их, чувствуем связь». Поэтому в лаборатории Фалк даже рутинные задачи делают вместе. Не ради тимбилдинга, просто иначе никто не работает. «Обязательства перед другими всегда очень мотивируют. Делать что-то вместе проще, а главное понятнее зачем».
Вообще то, что важно другим, начинает казаться важным и нам. Это не слабость. Это настройка мозга. Так что ищите союзников и идите в коворкинги, а не реботайте из кровати.
NY Times
Opinion | Here Is the Science of Why You Doomscroll
Making decisions that align long-term goals and short-term rewards is challenging, but it can lead to better choices and richer lives.
Forwarded from Новости клики Тито
Шулика
Кстати, вчера Госдума приняла закон, который позволяет признавать объединения экстремистскими без суда, на основании приговора одному участнику. Что это означает? Для начала надо учитывать, что речь идет не только о формальных объединениях, скажем, НКО,…
С такими законотворцами законоприменение будет подобно хождению по минному полю - настолько плохо прописанные законы будут отданы на откуп правоприменителям - и тут уж русская рулетка ас из.
На всякий случай, ничего не трогайте. Не читайте, не смотрите. Просто размножайтесь! Под «Матушку землю». Вдруг еще какие запреты до конца дня введут, а вы пропустите.
Бейонсе продолжает. Ждем на следующем концерте кокошник или павлопосадский платок.
После откровений о хирургических вмешательствах Хлое Кардашьян решила пойти дальше и объявила во всеуслышания на подкасте Khloe in Wonderland, что больше не использует фейстюн и все такое, чтобы редактировать свои фотографии.
Говорит, что проработала тягу к идеальной картинке, которую навязывает общество (и сестры, очевидно, в первую очередь).
Слушатели мягко говоря не поверили, и пошли разбирать в комментариях последние публикации Хлое. В целом средняя Кардашьян сделала лицо, которое обычно фотошопят, поэтому теперь и незачем.
Скрины из запрещенной экстремистской социальной сети.
Говорит, что проработала тягу к идеальной картинке, которую навязывает общество (и сестры, очевидно, в первую очередь).
Слушатели мягко говоря не поверили, и пошли разбирать в комментариях последние публикации Хлое. В целом средняя Кардашьян сделала лицо, которое обычно фотошопят, поэтому теперь и незачем.
Скрины из запрещенной экстремистской социальной сети.
NY Times пытаются выяснить, к чему приведет помешательство на протеине и продуктах, в которые его теперь повсеместно пихают.
В Америке уже начала меняться молочная промышленность. Раньше сыворотку, как побочный продукт производства молока и сыров, списывали, а теперь ее не хватает на протеин всех мастей для зожников и тех, кто на Оземпике. Спрос настолько вырос, что некоторым компаниям приходится закупать сыворотку из-за рубежа.
Добавляют протеин сейчас во все, что только можно, начиная от обогащенной дополнительным белком молочки, в которой его и так достаточно, до бакалеи, сладкого и даже косметики. Больше всего протеиновых продуктов требуют в Азии. Мы, судя по обилию выбора в магазинах, тоже не отстаем.
Сухой протеин в обычном виде, который раньше тоннами потребляли только качки в залах, стал еще популярнее - его в больших количествах уже потребляет и обычное население, чью норму бжу можно набрать сбалансированным приемом пищи.
NY Times предостерегают, что наращивание объемов производства грозит очередной экологической катастрофой с увеличением количества водорослей в реках, которые приведут к их заболачиванию.
Врачи же советуют не налегать на протеиновое все, что только можно, так как организм не может правильно перерабатывать чрезмерное количество белковых продуктов. А их бездумное употребление чревато развитием рака прямой кишки.
В Америке уже начала меняться молочная промышленность. Раньше сыворотку, как побочный продукт производства молока и сыров, списывали, а теперь ее не хватает на протеин всех мастей для зожников и тех, кто на Оземпике. Спрос настолько вырос, что некоторым компаниям приходится закупать сыворотку из-за рубежа.
Добавляют протеин сейчас во все, что только можно, начиная от обогащенной дополнительным белком молочки, в которой его и так достаточно, до бакалеи, сладкого и даже косметики. Больше всего протеиновых продуктов требуют в Азии. Мы, судя по обилию выбора в магазинах, тоже не отстаем.
Сухой протеин в обычном виде, который раньше тоннами потребляли только качки в залах, стал еще популярнее - его в больших количествах уже потребляет и обычное население, чью норму бжу можно набрать сбалансированным приемом пищи.
NY Times предостерегают, что наращивание объемов производства грозит очередной экологической катастрофой с увеличением количества водорослей в реках, которые приведут к их заболачиванию.
Врачи же советуют не налегать на протеиновое все, что только можно, так как организм не может правильно перерабатывать чрезмерное количество белковых продуктов. А их бездумное употребление чревато развитием рака прямой кишки.
NY Times
America’s Protein Obsession Is Transforming the Dairy Industry
Whey, the liquid byproduct of cheese making, was once considered waste. Now it is a key ingredient in the protein powders that Ozempic users and weight lifters are downing in ever-greater amounts.
Вот она сила визуала – в кампейне Спортмастера в рамках спецпроекта с The Blueprint спортивный стиль показали так, что хочется срочно бежать в магазин и собирать все луки. Свет, стилизация, кадры — всё работает красиво и со вкусом.
Кстати, на сайте и в мобильном приложении Спортмастер вся подборка из кампейна и другие стильные образы собраны в один раздел – так что можно сразу заказать онлайн.
Кстати, на сайте и в мобильном приложении Спортмастер вся подборка из кампейна и другие стильные образы собраны в один раздел – так что можно сразу заказать онлайн.
Forwarded from ТАСС
Бывшая теннисистка Мария Шарапова продает свой дом в Манхэттен-Бич, сообщает Wall Street Journal.
Она решила продать дом, потому что большую часть времени проводит у своего мужа Александра Гилкса. Первоначальная цена недвижимости составляет $25 млн, отмечает издание.
Она решила продать дом, потому что большую часть времени проводит у своего мужа Александра Гилкса. Первоначальная цена недвижимости составляет $25 млн, отмечает издание.