Антипасха: не видевшие и уверовавшие

Как тихо, как нежно, как непостижимо проникает в сердце эта весть - «Христос воскрес!» - и как трудно бывает ей там удержаться. Разве не цепляется наше сердце за привычное, за то, что умещается в границы нашего опыта, понимания? Мы слышим: «Христос воскрес», - и вроде бы верим, но где-то в глубине шевелится вопрос: «Как? Разве может такое быть?». Вера - не слепое принятие, не бездумное повторение. Это усилие, риск выйти за пределы того, что можно пощупать, измерить, доказать.

Ап. Фома сказал: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю». И Господь не отверг его за это. Он пришел и сказал Фоме: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим». И Фома воскликнул: «Господь мой и Бог мой!». Но «Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня: блаженны не видевшие и уверовавшие» (Ин. 20:29).

Вот и мы - не видели. Нам не дано, как апостолам, осязать Его раны, слышать Его шаги, чувствовать тепло Его дыхания. Нам дано другое - «свидетельство» тех, кто «видел» и изменился настолько, что уже ничего не боялся.

Вспомните этих людей до Воскресения. Они прятались, дрожали, отрекались. А после за свидетельство об истине они соглашались даже идти на смерть. Что с ними случилось? Они «увидели», «узнали», «прикоснулись» к чему-то такому, что перевернуло всю их жизнь. Они больше не могли молчать. Шли и говорили: «Мы не можем не говорить того, что видели и слышали» (Деян. 4:20). И вот что удивительно: если бы это была ложь, если бы они выдумали Воскресение, — разве пошли бы они на смерть за свою выдумку? Люди умирают за правду. За ложь — нет. «Если Христос не воскрес», — говорит апостол Павел, — «то вера наша тщетна» (1Кор. 15:14). Но Он воскрес! И потому наша вера — не пустая, не напрасная.

И когда нам трудно поверить, когда кажется, что это слишком прекрасно, чтобы быть правдой, — давайте вспомним этих простых рыбаков, женщин, которые пошли по всему миру и изменили его. Они «увидели» — и уже не могли молчать.

Воскресение Христа не поддается логическим доказательствам до конца - с тем, чтобы успокоенный разум мог сказать: да – это истина. Самое же главное, что есть у человека – это вера. И когда она появляется, разум отходит на второе место. Физическими очами Бога никто и никогда не видит, не видел и не увидит: «Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18). А вот очами веры – Бога может увидеть каждый. Таким, Каким являет Его Собой Иисус Христос. Потому Воскресший Христос – это истина не для человеческого разума, а для христианской веры. Открываются очи веры – и уже не нужно никаких доказательств. Знание от органов чувств не может быть совершенным - это не вера. Поэтому Христос, говоря с Фомой, адресует Свои слова тем, кто не видел Его физически - они-то и «блаженны», потому что имеют веру, не зависящую от физического зрения. Господь открывает, что люди истинной веры имеют некую большую полноту, совершенство и даже большую радость, блаженство, чем люди разума, убежденность которых основана исключительно на рациональном анализе опыта, полученного от физических органов чувств.

В отличие от апостолов никто из нас никогда не видел Христа физическим зрением. И именно поэтому у всех нас есть замечательная возможность получения настоящей веры – через раскрывающиеся духовные очи. Будем ли мы достойны этого преимущества, раскроем ли с его помощью духовное зрение? Или пройдем мимо Христа, а Он, Воскресший, пройдет мимо нас, что и происходило с большинством Его современников: видели Его физически, но остались духовно слепы.

Мы не видели — но нам сказали. И если мы хоть раз почувствовали, как от слов «Христос воскрес!» что-то дрогнуло внутри, как будто луч света упал в темноту, — это и есть начало веры… Это Христос стучится в дверь нашего сердца и ждет, чтобы мы, как Фома, сказали: «Господь мой и Бог мой!». И тогда мы тоже, вслед за апостолами, станем свидетелями.
Христос Воскресе!

ORTHODOX PRO 🕊️

Одно из тяжелейших последствий того, что в сердце почти каждого русского города до сих пор стоит Ленин – в том, что это чудовищно дезориентирует и усыпляет людей.

Потому что на Ленина массово людям плевать.

В подлинной статистике (которая не в голосовалках телеграмм-каналов, а в реальной - той, что кладется на стол высоких кабинетов) видно, что есть значительная часть людей, которая Ленина ненавидит, потому что понимает, что он сделал с Россией прежней и, увы, продолжает делать с Россией нынешней.

Есть – очень небольшая, но иногда шумливая группка, для которой Ленин – это важный миф, в который они верят и лживые штампы о котором множат.

И есть подавляющее сокрушительное большинство тех, кому просто наплевать. Им дела нет до Ленина.
Вынесут его завтра из мавзолея – они не заметят.

Выходит, у нас в центре каждого города стоит человек, на которого людям в лучшем случае, наплевать.

Но ведь памятник – это всегда ориентир. В нём всегда - некий идеал для каждого человека и для всей страны. И, более того, вокруг этого идеала страна только и должна объединиться.

Так какой общий идеал воплощен в том, на кого большинству наплевать?
Какой идеал в том, кого одни откровенно и аргументированно ненавидят, другие – чтут, как лжебога, а третьим – дела нет?

Как может такой идеал делать то, чего ждут от идеала: объединять и пробуждать лучшие силы в душе человека, указывать путь, вдохновлять на него?

Ленин, на которого всем наплевать, эти силы подавляет и усыпляет. Это ведет к полной индифферентности, безучастности к жизни и судьбе страны, и в итоге прсото к личной деградации и духовной смерти.

А то меньшинство, кому он дорог, и ради которого эти памятники пока ещё сохраняются, питаются, глядя на эти памятники нездоровой, разрушительной и, конечно, оппозиционной к нынешней русской власти, энергией этого мифа.

И ещё. И сам этот человек, и идеалы, которые вложены в эти памятники ему – убили мою страну.
В эти идеалы никто не верит - и потому что народное сердце не обманешь, и потому что верить в них после того, к чему они нас всех привели – безумно.

Но тем не менее памятники стоят. И выходит какая-то чудовищная раздвоенность и вязкая ложь нашей жизни.

Поэтому их надо убрать.

Нам скажут: «вы делаете как на Украине».
Нет, не как на Украине. Там Ленина сносили из-за ненависти ко всему русскому (их «декоммунизация» - это обычный русофобский изблёв, в котором с лениными сносятся и памятники героям ВОВ, и Пушкину, и русская Церковь).

А мы должны убрать Ленина из любви ко всему русскому.
Потому что сам Ленин русское ненавидел и уничтожал.

А с фразой «Это же наша история» (за которую обычно люди левых взглядов и хватаются) я в целом соглашаюсь.
Да, история. Поэтому уберите их с центральных площадей наших святых городов в окраинные скверы, как память о том, что помнить необходимо, но чтить преступно!

Ну не может так быть – что в сердцах русских людей Ленина массово нет, а в сердцах русских городов – Ленин стоит.
Внешнее должно соответствовать внутреннему. Если внутри на него плевать, то и с площадей вон.

Давайте вернем в центры наших городов памятники тем, кто реально объединит людей, кто разбудит в народе его духовные силы и выведет из нынешней индифферентной спячки.

Это могут быть в идеале – святые покровители этих городов. У каждого большого русского города есть такой святой покровитель.
Это может быть выдающийся достойный уроженец этого города.
Это должен быть тот, в ком мы узнаем себя и кому захотим подражать. Ведь именно для этого и ставятся памятники.

Кстати, только за последние 30 лет в России снесли вовсе или перенесли подальше на окраины сотни памятников Ленину – где-то это делают тихонько губернаторы, где-то хозяева земли, на которой истукан оказался, где-то просто неравнодушные активисты, где-то образованные люди. Делается это часто негромко – убрали и всё.

И, ничего, гляди-ка, не стали мы Украиной от этого.
Наоборот, может, эти неравнодушные люди, которые тихо вычищают свою землю от идола тому, кто их землю изуродовал – делают этим, как никто, много, для того, чтобы Россия снова проснулась и возродилась.

Князь императорской крови и прочие "барчуки" (канал "Дионис сообщает").


Образ «барчуков», детей владельцев магазинов-заводов-проходов, отправившихся в Белую армию, защищать «свои заводы-пароходы», хорошо известен по советской пропаганде, трактовавшей именно так мотивы белых. Хотя абсолютное большинство офицеров Белой армии были из крестьян и рабочих, пропаганду это, разумеется, не останавливало. То что «барчуки из поместий» решили  ходить в атаку на пулеметы, погибать тысячами, замерзать в окопах под снегом, тоже пропаганду не смущало. Но это пропаганда, ее цель не правду рассказывать, а впечатление создавать. А впечатление удобно создавать, транслируя образы Митрофанушки, из КОМЕДИИ. Причем в зале театра  сидело дворянство и хохотало над ничтожеством, который растет как мимоза в оранжерее. Очень многие реальные дворяне из поколения в поколение воевали всю жизнь, израненные исколотые с наградами за храбрость. Но мне скажут, да, так было, Бородино знаем, про дворян в Крымскую войну тоже знаем, но что потом? Потом вот что:

Князь императорской крови (один из высших титулов в царской России), правнук Николая Первого, командую кавалерийским взводом в Первую мировую врубился в позиции немцев и получил смертельное ранение. Он был корнетом, звали его:

Олег Константинович Романов.

Его отец  - Великий князь Константин Константинович.
Его мать – Великая княгиня Елизавета Маврикиевна.

Родители не стали выправлять справки для сына, чтобы на фронт не пошел. Да и какие справки понадобились бы Князю императорской крови, если бы он задумал уклониться от фронта?

Толпа «революционеров» сидела в западных кафе в это время, предпочитая «творить добро народу» на значительном расстоянии. Многие другие "революционеры" спрятались за бронью, которую давали земские организации и «помогали фронту», проваливая выполнение военных заказов, хотя и получая на эти заказы огромные деньги.

Князь императорской крови поступил иначе. Отложил поэзию, а он был литератором и  погиб незадолго до своего дня рождения, когда ему должно было исполниться 22 года. Его отец и мать были тогда живы.