Одно из тяжелейших последствий того, что в сердце почти каждого русского города до сих пор стоит Ленин – в том, что это чудовищно дезориентирует и усыпляет людей.

Потому что на Ленина массово людям плевать.

В подлинной статистике (которая не в голосовалках телеграмм-каналов, а в реальной - той, что кладется на стол высоких кабинетов) видно, что есть значительная часть людей, которая Ленина ненавидит, потому что понимает, что он сделал с Россией прежней и, увы, продолжает делать с Россией нынешней.

Есть – очень небольшая, но иногда шумливая группка, для которой Ленин – это важный миф, в который они верят и лживые штампы о котором множат.

И есть подавляющее сокрушительное большинство тех, кому просто наплевать. Им дела нет до Ленина.
Вынесут его завтра из мавзолея – они не заметят.

Выходит, у нас в центре каждого города стоит человек, на которого людям в лучшем случае, наплевать.

Но ведь памятник – это всегда ориентир. В нём всегда - некий идеал для каждого человека и для всей страны. И, более того, вокруг этого идеала страна только и должна объединиться.

Так какой общий идеал воплощен в том, на кого большинству наплевать?
Какой идеал в том, кого одни откровенно и аргументированно ненавидят, другие – чтут, как лжебога, а третьим – дела нет?

Как может такой идеал делать то, чего ждут от идеала: объединять и пробуждать лучшие силы в душе человека, указывать путь, вдохновлять на него?

Ленин, на которого всем наплевать, эти силы подавляет и усыпляет. Это ведет к полной индифферентности, безучастности к жизни и судьбе страны, и в итоге прсото к личной деградации и духовной смерти.

А то меньшинство, кому он дорог, и ради которого эти памятники пока ещё сохраняются, питаются, глядя на эти памятники нездоровой, разрушительной и, конечно, оппозиционной к нынешней русской власти, энергией этого мифа.

И ещё. И сам этот человек, и идеалы, которые вложены в эти памятники ему – убили мою страну.
В эти идеалы никто не верит - и потому что народное сердце не обманешь, и потому что верить в них после того, к чему они нас всех привели – безумно.

Но тем не менее памятники стоят. И выходит какая-то чудовищная раздвоенность и вязкая ложь нашей жизни.

Поэтому их надо убрать.

Нам скажут: «вы делаете как на Украине».
Нет, не как на Украине. Там Ленина сносили из-за ненависти ко всему русскому (их «декоммунизация» - это обычный русофобский изблёв, в котором с лениными сносятся и памятники героям ВОВ, и Пушкину, и русская Церковь).

А мы должны убрать Ленина из любви ко всему русскому.
Потому что сам Ленин русское ненавидел и уничтожал.

А с фразой «Это же наша история» (за которую обычно люди левых взглядов и хватаются) я в целом соглашаюсь.
Да, история. Поэтому уберите их с центральных площадей наших святых городов в окраинные скверы, как память о том, что помнить необходимо, но чтить преступно!

Ну не может так быть – что в сердцах русских людей Ленина массово нет, а в сердцах русских городов – Ленин стоит.
Внешнее должно соответствовать внутреннему. Если внутри на него плевать, то и с площадей вон.

Давайте вернем в центры наших городов памятники тем, кто реально объединит людей, кто разбудит в народе его духовные силы и выведет из нынешней индифферентной спячки.

Это могут быть в идеале – святые покровители этих городов. У каждого большого русского города есть такой святой покровитель.
Это может быть выдающийся достойный уроженец этого города.
Это должен быть тот, в ком мы узнаем себя и кому захотим подражать. Ведь именно для этого и ставятся памятники.

Кстати, только за последние 30 лет в России снесли вовсе или перенесли подальше на окраины сотни памятников Ленину – где-то это делают тихонько губернаторы, где-то хозяева земли, на которой истукан оказался, где-то просто неравнодушные активисты, где-то образованные люди. Делается это часто негромко – убрали и всё.

И, ничего, гляди-ка, не стали мы Украиной от этого.
Наоборот, может, эти неравнодушные люди, которые тихо вычищают свою землю от идола тому, кто их землю изуродовал – делают этим, как никто, много, для того, чтобы Россия снова проснулась и возродилась.

Князь императорской крови и прочие "барчуки" (канал "Дионис сообщает").


Образ «барчуков», детей владельцев магазинов-заводов-проходов, отправившихся в Белую армию, защищать «свои заводы-пароходы», хорошо известен по советской пропаганде, трактовавшей именно так мотивы белых. Хотя абсолютное большинство офицеров Белой армии были из крестьян и рабочих, пропаганду это, разумеется, не останавливало. То что «барчуки из поместий» решили  ходить в атаку на пулеметы, погибать тысячами, замерзать в окопах под снегом, тоже пропаганду не смущало. Но это пропаганда, ее цель не правду рассказывать, а впечатление создавать. А впечатление удобно создавать, транслируя образы Митрофанушки, из КОМЕДИИ. Причем в зале театра  сидело дворянство и хохотало над ничтожеством, который растет как мимоза в оранжерее. Очень многие реальные дворяне из поколения в поколение воевали всю жизнь, израненные исколотые с наградами за храбрость. Но мне скажут, да, так было, Бородино знаем, про дворян в Крымскую войну тоже знаем, но что потом? Потом вот что:

Князь императорской крови (один из высших титулов в царской России), правнук Николая Первого, командую кавалерийским взводом в Первую мировую врубился в позиции немцев и получил смертельное ранение. Он был корнетом, звали его:

Олег Константинович Романов.

Его отец  - Великий князь Константин Константинович.
Его мать – Великая княгиня Елизавета Маврикиевна.

Родители не стали выправлять справки для сына, чтобы на фронт не пошел. Да и какие справки понадобились бы Князю императорской крови, если бы он задумал уклониться от фронта?

Толпа «революционеров» сидела в западных кафе в это время, предпочитая «творить добро народу» на значительном расстоянии. Многие другие "революционеры" спрятались за бронью, которую давали земские организации и «помогали фронту», проваливая выполнение военных заказов, хотя и получая на эти заказы огромные деньги.

Князь императорской крови поступил иначе. Отложил поэзию, а он был литератором и  погиб незадолго до своего дня рождения, когда ему должно было исполниться 22 года. Его отец и мать были тогда живы.