Похоже на розацеа — это оно?

Рассказывает дерматовенеролог, косметолог Чернигова Яна Михайловна:

Не всегда. Есть розацеаподобные дерматозы — состояния, которые выглядят почти так же, но имеют другую природу и лечатся по-другому. Так может проявляться атопический дерматит, на отдельных этапах — акне, а иногда и обычная аллергическая реакция.

Как я понимаю, что передо мной именно розацеа? Сначала — клиническая картина: я вижу кожу и типичные элементы. Смотрю на рисунок покраснения (чаще центр лица), есть ли стойкая эритема, телеангиэктазии, папулы/пустулы без комедонов, нет ли утолщений кожи (фимозных изменений). В то время как акне обычно даёт комедоны (чего при розацеа нет), себорейный дерматит сильнее шелушится и захватывает другие зоны, периоральный дерматит «обрамляет» рот/нос/глаза и часто связан с топическими стероидами, использованием фторсодержащей зубной пасты, косметикой.

Но решает не «взгляд одним глазом», а очень тщательный сбор анамнеза. Я всегда уточняю, когда всё началось, что провоцирует обострения, как долго держится покраснение, как реагирует кожа на уход и на погоду, бывает ли реакция на еду и алкоголь, есть ли жжение, зуд. 

Так что лечить нужно не то, что «похоже», а то, что на самом деле есть. Иначе это как стрелять по мишени в тумане: куча сил, а попадание — чистая случайность. И большая вероятность заработать еще что-нибудь помимо самой розацеа.

Зачем нужна ферментотерапия при розацеа?

Рассказывает дерматовенеролог, косметолог Чернигова Яна Михайловна:

Я почти всегда начинаю лечение именно с нее. Причина простая: это неинвазивно и безопасно для кожи, где уже горит фоновое воспаление. Любая травма — игла, лазер, аппарат — запускает контролируемое воспаление. Когда фон уже «красный», контролируемое очень легко превращается в неконтролируемое: затяжные отёки, локальные ожоги при нормальных параметрах, длинная реабилитация и, главное, разочарование, хотя мы вроде всё делали правильно. Поэтому сначала тушим «пожар» мягко, без травмы, а уж потом переходим к более мощным методам.

Как это выглядит. По сути, это маска-процедура: несколько составов послойно, 40–45 минут вы просто лежите и отдыхаете — препараты работают. Сразу после лицо уже менее покрасневшее, меньше отёка, свежее тон.

Что за «ферменты». Корректнее говорить энзимы — это белки, которые ускоряют нужные клетке реакции. В составе, который я люблю, есть и сами ферменты (например, супероксиддисмутаза — мощный антиоксидант с противовоспалительным эффектом), и аминокислоты (аспарагиновая и глутаминовая кислоты, лизин, пролин, глицин), и поддерживающие белки вроде альбумина, и растительные экстракты. Вместе они улучшают транспорт через мембрану: в клетку проще попадают питательные вещества и антиоксиданты, а продукты распада быстрее уходят. Параллельно восстанавливается эпидермальный барьер — при розацеа он страдает из-за локального тепла и постоянной трансэпидермальной потери влаги. Когда «крышка» у кожи снова плотная, она меньше реагирует и меньше сохнет.

И плюс дренажный эффект. Если представить микроциркуляцию как воду, то норма — это горная река, а при розацеа часто болото и заводи. Ферментная маска разгоняет эту историю: уходит застой в капиллярах, нормализуется тонус сосудов, уменьшается отёчность. Иногда добавляю уход с эффектом «тренажёра» для капилляров — условно как спортзал для сосуда: за счёт чередования лёгкого тепла и прохлады сосуд быстро сокращается и расширяется, прокачивая застойную кровь и возвращая тонус. 

Обычно достаточно 2–3 процедур за 2–3 недели плюс корректный домашний уход. А когда кожа уже успокоилась и стала предсказуемой, подключаем методы с длинной отдачей — лазеры, инъекции.