Ещё к тому же

ВЬЮН

Если нам нельзя
войну называть войной,
значит, связи разорваны,
нет теперь ни одной,
сдохла вся семантика.

Раз начавши ломать,
нужно двигаться до конца,
полумеры -- для полудурка, а не бойца.
Для чтеца
золотого фантика.

Нужно просто смириться,
выпустить все слова,
всё, что мы называли раньше,
переназвать.
Наблюдать, как птенец-глагол
верещит и ластится.

Смерть отныне и навсегда
буду звать вьюном.
Стыд -- котёнком, ракету -- цаплей,
а страх -- вином.
Позвоночник -- лестницей.

Там, где цапля клюнула в бок,
прорастет вьюнок.
У цветка его белое платьице, как мешок --
без манжет и вытачек.

Сколько помню себя,
вьюн растет на моем крыльце,
обвивает лестницу,
лестница вся в пыльце.
Ждёт, когда я выскочу.

15 марта 2022, Банска-Быстрица

Академия замка Ле Саллей наконец опубликовала видеозапись и симпатичную запись в блоге про визит лауреата Нобелевской премии по литературе профессора Воле Шоинки и его разговор с учениками академии в марте 2022. Настоятельно рекомендую посмотреть видео, у Шоинки оказался очень красивый и успокаивающий голос.
И разговор, и запись на английском. Позволю себе перевести один маленький кусочек для пробуждения любопытства.

Профессор Шоинка рассказал студентам академии: "Я не любил своих учителей математики, потому что они меня мучили. Я ненавидел математику! Но я был очень любознательным ребенком и часто думал о том, почему я так не люблю ее. В то время в школу нельзя было поступить, если ты не сдал английский и математику, даже если сдал все остальные предметы. Я учил и учил, но не мог понять ничегошеньки.
Первой была алгебра, а её я ее провалил. Поэтому вечером перед следующим экзаменом я выскользнул из своей спальни в пансионе и всю ночь сидел над учебниками, чтобы запомнить столько геометрии, сколько только мог. Я вообще не спал, я только зубрил. К счастью, это окупилось, и я справился достаточно хорошо, чтобы компенсировать алгебру. И сразу забыл все, что выучил.

Много лет спустя я оказался в тюрьме по политическим мотивам. У меня не было книг, ничего, что я мог бы читать. Мне не разрешалось иметь никаких письменных принадлежностей. Я был в полной изоляции, и даже надзирателю не разрешалось говорить со мной. Я писатель, мне нужны только бумага и ручка. Но даже туалетной бумаги было очень мало, хватило бы только на пару стихотворений. И вот я пытался придумать, чем мне занять свой ум. И тогда я вспомнил про математику, про все эти квадратичные уравнения и другие ругательства. Я начал работать, пытаясь заново открыть правила комбинаторики. Я писал палкой на полу моей камеры, пытаясь понять всё то, что отбросил в школьные годы. Так я смог пережить долгие месяцы одиночного заключения, 22 месяца из 27.

Не отбрасывайте то, чему научились. Никогда не знаешь, когда это пригодится".
https://lesallay.academy/wole_soyinka_visit

Сходил посмотреть, как выглядит проект "Настройки" в ГЭС-2. Это большая выставка саунд-инсталляций, задумывалась она еще до всего и должна была, насколько я понимаю, служить прелюдией к "Санта-Барбаре", то есть предварять открытие здания в принципе. Но все изменилось, безжалостный ветер реальности выдул из белоснежного вокзала и "Санта-Барбару", и все современное искусство, и мечты с надеждами заодно — и теперь он стоит сверкающий и пустой, и внутри раздаются только звуки. На одном этаже — Раннев, на другом — опять Раннев, на парковке — Власик, в Насосной — Гудачев, в галерее — Эдуард Артемьев, а в основной части здания (она называется, оказывается, Проспектом) — Вангелино Курентзис и MusicAeterna. Все это и само по себе не бог весть какое веселое, но в заданных обстоятельствах звучит и вовсе как галерея звуковых призраков, литаний по неслучившемуся будущему. Все это стоит подробного рассказа (и он будет), но стоит зафиксировать первое впечатление (жуть). Послушав все, выходишь в рощу, а там посреди деревьев перекликаются в динамиках участники N'Caged — это пространственное сочинение Даши Звездиной "Искать должна здесь капли я росы". Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось. Ку.

Замечательно Алексей Мунипов пишет. Хорошая литература

Родство забывший современник,
Читай отца и сына Сенек,
А если римлян не понять,
Давай на зеркало пенять.

Мне снилась осень в третьем Риме,
На камне счищенное имя
И подагрический багрец
Над доцветанием сердец;

В надвратном кружеве — икона,
Где бог разит копьем дракона,
И в палантинской пустоте
Звучат шаги уже не те.

Друзья, не тронутые тленьем!
Давайте веру переменим:
Давайте высчитаем вновь,
Какою кровью мстится кровь.

Одна у нищих оборона —
Кто верит в Марка, кто в Нерона,
Один палач, один калач,
Один и тот же смех и плач.

Благих намерений дорогу
От доброго до злого бога
Другой мостильщик домостит,
Другой могильщик отомстит.

Помолимся, товарищ старый,
На императорские лары:
Над башней — прежняя звезда,
А Рим прекрасен, как всегда.

Из цикла "Стихи к Светонию"
М. Л. Гаспаров (13 апреля 1935 — 7 ноября 2005)

С днём рождения, Михаил Леонович!

Ольга Александровна Седакова пишет в фейсбуке: "О заминированном концерте в "Рассвете". Репортаж.

После чудесного первого отделения (11 песен Сильвестрова на стихи русских поэтов; единственное исключение - перевод из Дж. Китса) в перерыве я вспоминала концерты брежневских лет. Когда на премьере А. Шнитке, например, собирались "все" (на языке той власти "инакомыслящие"), даже те, кто современной музыкой не особенно интересуются. И здесь среди публики были почти "все", знакомый на знакомом. Некоторые после происшедшего сказали, что так и чувствовали, что что-то похожее случится. Я нисколько такого не ждала.
А.Любимов и Я.Иванилова были прекрасны. Думаю, Валентин Васильевич был бы счастлив. Такого он всегда пытался добиться от своих исполнителей. Помню, как на репетиции он свирепо кричал вокалистам: SOTTO VOCE! SOTTO VOCE, понимаете? вполголоса!
Во втором отделении был объявлен Шуберт: пять песен и два экспромта. А. Любимов начал с экспромтов. На первом из них, где-то около середины, в рупор закричали:
- Дамы и господа! получено сообщение, что зал заминирован. Покидаем помещение. ... Это были два полицейских.
Кто-то пошел к выходу. Но А.Любимов продолжил игру!
Полицейские растеряно удалились. Ушедшие возвращались в зал.
А. Любимов начал второй экспромт. Уже приближался к концу, когда опять появились полицейские и пошли прямо к нему, требуя прекратить. Это было страшно видеть. Уроды и великий музыкант. Прямая "встреча". А. Любимов доиграл до конца,. Он герой. Овация была почти такой же длины, как экспромт. После этого все вышли, и уже на улице организаторы извинились и объявили, что продолжения не будет. "Маргариты за прялкой" мы не услышали."