#друзьяпишут Маруся Горина придумала прекрасное. Делюсь. "Если ты ходишь по Стамбулу и все время рефлексируешь мучительный синтез Запада и Востока, то это - Хождение Памуком".

Элисон Кинни, автор(ша) книги Hood, утверждает, что плащ с капюшоном укутал Смерть в европейской иконографии не раньше 1530-х, в числе первоукрывателей лысого черепа были Гольбейн и Питер Брейгель-старший, а до того никакой мрачности за этим предметом одежды замечено не было. #дневник_читателя_всего_подряд

Приехал, называется, хозяин домой: пожилая кошечка Вомбат устроила адскую истерику в связи с тем, что сухой корм слишком жёсткий, а мисочка с мягким кормом слишком холодная. То есть я понимаю, что, видимо, не мне учить кого-нибудь, даже котика, жрать что дают, но иногда бывают такие яркие моменты.
Фотография авторства Анны и снята не сегодня, но Вомбат на ней этот вот самый

Бурятское слово "буузы", означающее особые манты в форме юрты кочевника, русскими было услышано и записано отчего-то как "позы". Недавно ещё и в Иркутске зазывали на "сочные позы", но теперь постколониальная повестка взяла своё и "буузы" почти повсеместны.
Писатель и журналист Борислав Козловский, встреченный вашими отчаянными корреспондентами в Западном Прибайкальи предположил, что, подобно тому, как в кругосветном путешествии корабль рано или поздно пересекает линию перемены даты, на карте России должна быть прочерчена линия перемены поз.

Периодически в окружающей среде волнами вздымается дискуссия с неизменной темой: «Надо ли человеку, желающему заниматься литературной критикой, что-нибудь знать, или сгодится просто бодро клеить слова одно к другому?». Я в рамках присущего мне стариковского ворчания каждый раз пытался встать на ту сторону, где толпились ценители общей начитанности и постоянных упражнений.
Поэтому, когда в книге Джонатана Фоера "Эйнштейн гуляет по луне" я прочитал описание формирования настоящего эксперта, чьим оценкам доверяют абсолютно, в душе вспыхнуло зарево узнавания.
«Определение пола цыпленка — тонкое искусство, требующее сосредоточенности дзен-буддиста и ловкости рук нейрохирурга. Птицу зажимают в левой руке и осторожно стискивают, чтобы птенец опорожнил кишечник (если сжать слишком сильно, то все кишки цыпленка вылезут наружу, после чего птенец погибнет, а его пол станет уже не важным). Большим и указательным пальцем определитель пола переворачивает цыпленка и раскрывает крошечный клапан, за которым скрывается отверстие клоаки — узкого выводного отверстия, где размещены гениталии и анус. Чтобы сделать это надлежащими образом, ногти должны быть тщательно подстрижены. В простых случаях — тех, которые определитель пола может объяснить, — он высматривает так называемую «мушку», размером с булавочную головку. Если мушка выпуклая, то птенец — мальчик и отправляется налево, а если вогнутая или плоская — то это девочка и помещается с правой стороны. Это простые случаи. На деле доказано, что новички могут научиться определять «мушку» всего после нескольких минут тренировок. Но в 80 % случаев форма «мушки» неявная и нет ни одной отличительной черты, на которую определитель пола мог бы сослаться.
По некоторым подсчетам, существует не меньше тысячи различных типов конфигурации клоаки, которые определителю пола необходимо помнить, чтобы считаться компетентным».

New York Times публикует мощный текст с основным тезисом: потребление цифровых услуг - это признак бедности. Мы говорим цифровая экономика, а подразумеваем экономика услуг для бедняков.

Вы бедный, если ваш врач консультирует вас по интернету, а не в ходе личной встречи.

Бедный, если ваши дети учатся онлайн, а не у оффлайновых преподавателей.

Бедный, если покупаете товары онлайн, а не в красивом магазине в центре города.

Для бедных существует гигантский рынок сексуальных услуг онлайн, на котором жители третьего мира продают эротические фантазии бедным гражданам мира первого, которые в состоянии потратить на это лишние десять долларов.

Тот факт, что богатые предпочитают старомодных тьюторов, личных тренеров и поваров, а не Coursera или доставку еды через смарфтон, ни для кого не секрет. Но автора статьи Нелли Боулерз идет дальше и заявляет, что происходит "люксеризация" человеческих отношений.

Если вы по-прежнему получается услуги от живых людей или имеете возможность общаться с ними, значит скорее всего вы представитель новой элиты, престижное потребление которой заключается в отказе от цифровых услуг в пользу оффлайновых.

Бедные покупают в кредит Айфон, богатые отказываются от смартфонов. Бедные стараются сделать так, чтобы их дети умели пользоваться компьютерами, богатые предлагают своим наследникам частные школы, где обучение строится на общении между людьми. Жизнь, проведенная перед экраном, теперь есть признак вашей неуспешности в жизни.

В этом моменте Боулерз сбивается на довольно спорные утверждения о том, что взросление с гаджетами вредит когнитивному развитию детей и утверждает, что на стороне IT-корпораций в этой дискуссии выступают многочисленные недобросовестные психологи.

Но когда она описывает 68-летнего пенсионера, живущего на прожиточный минимум, главным собеседником в жизни которого стал нарисованный на планшет кот по имени Sox, текст в целом воспринимается как чрезвычайно убедительный. Нарисованного кота для присмотра за пожилыми людьми придумал 31-летний бизнесмен, сотрудники его стартапа работают из Филиппин.

Если о том, что вы умираете, вам сообщит компьютерная программа, это значит, что вы умираете как бедняк в цифровой экономике.

https://www.nytimes.com/2019/03/23/sunday-review/human-contact-luxury-screens.html

Два адвоката, мужчина и женщина, усаживаются в зале заседаний городского суда рядом, женщина кладёт руки на стол, сцепив пальцы.
Мужчина (заглядывая за манжет рубашки соседки): У вас кошка или кот?
Женщина (коротко бросает взгляд на запястье, усмехается): Розы.

После завершения слушания уезжает на Ягуаре.

Как учит нас Линор Горалик, жизнь бессовестнее литературы.

К коллегам, с которыми ездили в Иркутск на прекрасный библиотечный фестиваль #Книгамарт, на улице подошёл какой-то местный старичок и ловко начал разговор с вопроса, как пройти в библиотеку. Разморённые душевным теплом библиотекарей коллеги доверчиво вступили со старичком в коммуникацию, не сразу сообразив, что старичкова кукуха уехала уже довольно далеко. Очнулись только когда грозный старичок начал недовольно возвышать на них голос, возопляя: "Я слышу, как вы говорите мяу-мяу!", и умчался в туманы улицы Свердлова.
Всячески сочувствуя коллегам, не можем меж тем отделаться от этой прекрасной фразы. Ходим и в любом случае - от "повтори погромче" до "ты такой хороший" или "что-то ты на сложных щах" - говорим друг другу: "Я СЛЫШУ, КАК ВЫ ГОВОРИТЕ МЯУ-МЯУ!"

⁠Крупнейшая европейская цифровая библиотека Europeana который год проводит конкурс GIFок, которые делают её посетители из громадных запасов библиотеки. Вот парочка работ победителей этого года.

Даосское божество с руками вместо глаз

Этот симпатичный джентльмен, напоминающий существо из фильма "Лабиринт фавна" - Цзинь Бе, воплощение Тай-Суя в год деревянной крысы (последний такой был в 1984, совпадение?)

Тай-Суй - планетарный бог, покровитель времени. Полный китайский цикл из шестидесяти лет ассоциируется с воинством из шестидесяти солдат, которые выполняют приказы Нефритового Императора, заботящегося о благополучии мира смертных. Каждый из этих солдат поступает на службу на год. Таким образом в каждом году Тай-Суй принимает образ генерала, соответствующего характеру этого года.

Все остальные 59 генералов - люди как люди (разве что, у одного из них черное лицо - но такой мизерный diversity был более чем простителен в древнем Китае). Отчего же у него руки с глазами вместо глаз?..

Цзинь Бе родился при династии Мин в провинции Шан Си. Он хорошо служил императору - посоветовал брать в армию только высокоморальные кадры, придумал, как очистить засорившийся дренаж, разработал справедливую систему пожертвований для богатых разного уровня дохода.

Но несмотря на всю свою мудрость, однажды Цзинь Бе попал в немилость к императору: он недостаточно вежливо попросил того выделить деньги на постройку моста, и император в гневе вырвал оба глаза советника. К счастью, одна из ипостасей Лао Цзы пришла на помощь к праведному Цзинь Бе. Мудрец ухаживал за его глазами в горной пещере и вставил в каждую глазницу советника по небесной таблетке, после чего пробормотал тайное заклинание и освятил его лицо небесным дыханием. Из глазниц Цзинь Бе мгновенно выросла пара рук с глазами, которые могли видеть и что происходит в аду, и что на небесах, и что в мире смертных. Так он стал учеником Лао Цзы, а позже и генералом года деревянной крысы.

Второе фото, пересказ легенды - Сергей Зотов. Остальные фото из интернета.
Спасибо Никите Бушину за помощь с китайским и поиском имени генерала.

А теперь важный вопрос: неужели в Телеграме нету стикерпака с прерафаэлитами? Быть того не может!

Если кому-нибудь эта карикатура покажется не смешной, это тревожный знак. Видимо, вы не обратили внимания на главную интеллектуальную новинку нынешнего года, роман(с?) Юрия Слёзкина "Дом Правительства" и на ээээ удивительную книгу замечательного, но слишком увлекающегося писателя-историка Александра Эткинда "Внутренняя колонизация". Ступайте и постарайтесь исправиться.

Периодически натыкаюсь на свои собственные юношеские стихотворения (их мало, слава Тебе, Господи, сохранилось) и обычно хихикаю. Вот и теперь

К переизданию «Алмазного века» в новом исправленном переводе взял для «Горького» небольшое интервью в главного нашего нилстивенсонведа, переводчицы Екатериной Доброхотовой-Майковой. Поговорили не столько о романе, сколько о Ниле Стивенсоне, Уильяме Гибсоне (последние его книги тоже Доброхотова переводила) и о киберпанке вообще. По-моему, довольно познавательно получилось:

— В последнее время это довольно распространенная практика в условно говоря «жанровой» литературе — делать новые переводы, редактировать и допиливать старые. Но началось это не так давно, буквально лет десять назад. В чем дело: читатели стали требовательнее, издатели ответственнее?
— Думаю и то, и то. Читатели жанровой литературы стали больше внимания обращать на перевод, уважающие себя издатели стали ответственнее к нему относиться. Вообще, новые представления о том, каким должен быть перевод, формируются прямо сейчас у нас на глазах, но это тема совершенно отдельного разговора.

— Большую часть книг Стивенсона русскоязычный читатель знает именно в ваших переводах. Как менялись его тексты? Можно ли вообще назвать некий вектор, выделить общие закономерности?
— Мне кажется, этот вектор сформулирован в словах: «Нельзя не впасть к концу, как в ересь, в неслыханную простоту». То есть, на мой взгляд, Стивенсон последовательно истребляет у себя то стилистическое богатство, которым владеет, не повторяет тех приемов, которые так хорошо ему даются. После фонтанирующего языка «Алмазного века», пинчоновской сложности «Криптономикона» и «Барочного цикла», в котором стилизация постмодернистики сталкивается с современностью, идут книги, строго выдержанные в рамках избранной формы: «Анафем», написанный нарочито наивным языком подростковой фантастики шестидесятых, «Вирус Reamde» с его стилистикой технотриллера, «Семиевие» с артуркларковской тяжеловесностью и «ДОДО», где тоже стилизация, но уже на уровне игры. На самом деле, когда переводишь, то видно, что простота эта очень тщательно выстроена и за ней есть стивенсоновские красоты, но они сознательно приглушены. К слову, и у Гибсона последние вещи написаны несравненно проще первых, хотя это, может быть, не столь очевидно.

— Меня всегда занимал вопрос: где лежит граница между хардкорным киберпанком и просто «литературой о высоких технологиях»? Вот скажем почему «Алмазный век» Стивенсона — киберпанк, а «Отчаяние» Грега Игана — нет?
— Иган, мне кажется, берет литературную форму и вкладывает в нее научное содержание и свои социальные идеи. Для Стивенсона идеи и технологии — тот материал, из которого он у нас на глазах создает новую форму. Именно так поступил Гибсон, определив таким образом киберпанк, а все остальные признаки киберпанка, всякие там хакеры в трущобах, — чисто внешние и необязательные. Киберпанк вообще не о технологиях: Гибсон не разбирался в компьютерах, когда писал «Нейроманта», он просто видел дальше и лучше других и умел писать, как до него не писали. Или если копнуть глубже, если считать, как считают многие, что весь киберпанк вырос из рассказа Джеймса Типтри «Девушка, которую подключили», то и этот рассказ велик литературным новаторством, а не тем, что это антиутопия про электроды в мозгу...

Целиком тут: https://gorky.media/context/kiberpank-mertv-a-oni-eshhe-net/

Будни litterati: туса околокнижных профессионалов рассматривает с некоторым коллективным изумлением, как неудачно вздувшуюся лягушку на прозекторском столе, колонку бойкой литдевушки Аглаи В. Топоровой (нацбест не торт, больше срачей богу срачей, Отец, посрись за нас из гробу!).
"Пелевина, – пыхтит среди прочего Аглая о романе Александра Пелевина "Четверо", – мы не читали чисто из брезгливости. Хочешь быть писателем, возьми псевдоним, не прячься за великим именем".
– Ну, класс, – роняет один. – Л.Н. Толстого мы не читали, нечего прятаться за А.К.Толстым.
– Да ладно! – радостно парирует другой. – Мы и Аглаю Топорову не читаем из брезгливости. Хочешь быть критиком, возьми псевдоним, не прячься за великим именем.

Один мой товарищ (для таинственности назовём его Серёжей) — очень системный и структурный, люди постоянно и охотно идут к нему с любыми проблемами, точно зная, что он найдёт неожиданный ракурс или неожиданное решение, неожиданный лаз там, где все будут видеть стену или лабиринт. Настолько охотно, что Серёжа однажды, работая CEO умеренно небольшого стартапа, обнаружил, что люди к нему идут и идут, рассказывают и рассказывают, а его участие в решении нужно всё реже. Тогда Серёжа сообщил всем своим сотрудникам, что с этого дня он больше не будет слушать ни одного вопроса, ни одной проблемы, если они не доложены предварительно директору по развитию.
Директором по развитию Серёжа нанял плюшевого медведя ростом сантиметров 25, если сидя. Директор по развитию всегда был готов выслушать любого, обычно сидя в кабинете СЕО, но иногда сотрудники приглашали его в переговорки или даже в соседнее кафе. Как и каждый специалист на ответственной работе, Директор по развитию не сразу смог войти в рабочие обязанности, некоторое время Серёже приходилось вводить его в работу и принуждать остальных сотрудников к новым протоколам, но постепенно все оценили его замечательные способности модератора и фасилитатора.
Половина сотрудников, которые докладывали вопросы Директору по развитию, понимали, что сами подготовились недостаточно и что надо продолжить предварительные процедуры. Директор по развитию давал им это понять очень мягко, ни разу никого не упрекнув.
Ещё какая-то часть вопросов, отслушанных Директором по развитию, всё-таки эскалировалась до СЕО. К этому моменту было уже понятно, что можно сделать без него, а в чём всё-таки нужны его компетенции.
Но больше всего довольны были те сотрудники, чьи вопросы полностью решались на совещании с Директором по развитию. Спокойно выслушивая их сомнения и давая им полную возможность высказать свои предположения, самостоятельно оценить их сравнительную ценность, Директор удовлетворял все их потребности и нужды.
Вспомнил эту историю тут недавно, потому что несколько дней работал на сложной ситуации типичным Директором по развитию. Много молчал, кивал, переспрашивал и задавал наводящие вопросы. И незримые плюшевые ушки качались над моей головой.