В это время открылась дверь из кабинета командарма, и в приемную вышли Швецов и Хрущев (мы с Серовым поняли, что командующий вышел, чтобы показать Хрущеву, где находится туалет, его и члена Военного Совета). Командующий сразу же возвратился, и я с ним вошел в его кабинет. [...] Правая сторона кабинета оставалась свободной для прохода за стол Хрущева и свободного передвижения здесь командующего, уже взявшего указку для показа больших схем с расположением советских войск на Квантуне.

Минуты через три в кабинет вошел Хрущев с полотенцем в руке. Вид у него был рассерженный. Он подошел к Булганину, бросил на стол полотенце и громко сказал:
- Вот, Николай Александрович, министр обороны СССР, на, посмотри, какое в туалете у твоего командующего полотенце! Думаю, что у солдат царской армии, воевавших здесь в 1905 г. с японцами, портянки были чище.

Для командующего эти слова были ударом грома. Но Швецов все же взял со стола полотенце и сказал:
- Никита Сергеевич! Полотенце совершенно чистое. Оно только что привезено из прачечной. Белье здесь мы стираем сами, в китайские прачечные не отдаем. А у нас оно после нескольких стирок получается немного желтоватым.

После этих слов командарма наступило молчание. Командующий тем временем несколько пришел в себя и попросил разрешения на доклад. Хрущев разрешил. Этим докладом Шевцов хотел убедить Хрущева и Булганина в необходимости усилить 39-ю армию двумя дивизиями. С начала доклада не прошло еще и трех минут, как Хрущев с силой ударил ладонью по столу и буквально крикнул:
- Хватит болтать! Ты лучше мне скажи, зачем вы здесь стоите?

Вся наша порт-артурская группа насторожилась. А командующий, будучи человеком степенным и уважительным, как мне показалось, сначала понял все в прямом смысле слова, т. е. почему он докладывает стоя, а не сидя. И свой взгляд обратил на Никиту Сергеевича. А тот продолжал кричать:
- Да, да, я спрашиваю: зачем вы со своими войсками стоите здесь, на Ляодуне?

Командующий к ответу на такой вопрос готов не был. Как-то недоверчиво посмотрел еще раз на Хрущева и спокойно сказал:
- Для защиты дальневосточных рубежей нашей Родины.
Хрущев снова обрывает его и сердито заявляет:
- Это политика царская, империалистическая. Кого же и от кого вы собираетесь теперь здесь защищать? Ты мне лучше скажи, сколько надо времени, чтобы здесь не осталось ни одного вашего солдата, даже вашего духа.

Швецов молчал. Видимо, ожидал, кто из его товарищей начнет помогать ему. И такой нашелся. Им оказался начальник штаба генерал Турантаев. Он попросил у Хрущева разрешения сказать несколько слов, и в это время открылась дверь и в кабинет вошел маршал Малиновский, только что прилетевший из Приморья на аэродром [...].

Наступила тишина, и Турантаев начал говорить:
- Никита Сергеевич! В Южной Корее сейчас кроме ее войск находится 8-я американская армия во главе с генералом Кларком. И только в составе этой армии имеется 500 танков. Затем там располагаются соединения 15 государств, введенных туда, считай, американцами с помощью ООН. Так вот, достаточно уйти нам отсюда, как американцы, если они захотят, через трое суток будут здесь, на Квантуне.

А Хрущев прерывает Турантаева и заявляет:
- Не будут. Это бывшее руководство нашей страны назахватывало, наарендовало чужих земель: в Китае, Корее, в Финляндии, а нам теперь с этим приходится разбираться.