Forwarded from Медиакиллер
Как Максим Кац зажал 3 тысячи рублей дизайнеру, мусорнулся и его возненавидело все дизайнерское сообщество.
Дизайнер Сергей Кузьмин поделился в сообществе Adobe After Effects тем, что с ним себя некрасиво повел Максим Кац, которому тот делал заказ на отрисовку моушндизайна. В доказательство привел переписку с Кацем, где политик повел себя крайне непрофессионально.
Все было неплохо, пока в комментарии не пришел сам Максим Кац, и заявил, что напишет ВСЕМ заказчикам этого дизайнера "с чуваком не работать". Ну и получил охренительно сплоченную реакцию от дизайн-сообщества. Все лучшие комменты с показательным количеством лайков приводим в скринах.
Смешно, что сторонники Каца даже не стали поддерживать его в споре. Ну и 3 тыщи жопить как-то уж совсем грустно для политика федерального уровня, который на донатах у себя на сайте собирает по несколько лямов.
П.С. Кац еще и в своем Твиттере обидочку кинул, но даже там его сторонники обосрали за недостойное поведение.
Дизайнер Сергей Кузьмин поделился в сообществе Adobe After Effects тем, что с ним себя некрасиво повел Максим Кац, которому тот делал заказ на отрисовку моушндизайна. В доказательство привел переписку с Кацем, где политик повел себя крайне непрофессионально.
Все было неплохо, пока в комментарии не пришел сам Максим Кац, и заявил, что напишет ВСЕМ заказчикам этого дизайнера "с чуваком не работать". Ну и получил охренительно сплоченную реакцию от дизайн-сообщества. Все лучшие комменты с показательным количеством лайков приводим в скринах.
Смешно, что сторонники Каца даже не стали поддерживать его в споре. Ну и 3 тыщи жопить как-то уж совсем грустно для политика федерального уровня, который на донатах у себя на сайте собирает по несколько лямов.
П.С. Кац еще и в своем Твиттере обидочку кинул, но даже там его сторонники обосрали за недостойное поведение.
Но все-таки не зажал, девочки! А выплатил! И откуда у него такие деньги?
— Ну, то есть, понимаете, — объяснял Кац. — Было три тысячи рублей, невеликие деньги, и даже проценты на них никакие не получить, но они лежали и никого не беспокоили, но появился вот этот дизайнер. Вызывающий, грубый, незнакомый. И попросил. Их. — Тут Кац ненадолго замолчал. — А что было мне делать? Ну конечно отдавать, ведь это предлагалось за работу, и многие такой бы пустячок вовсе ни во что бы не оценили. Так давай я сделаю, Кац. Почему бы и нет, Кац. Для тебя всегда. И бесплатно. А для человека знающего, что там работы? Кот наплакал. С гулькин хвост работы там, откровенно говоря, — печально заключил Кац и снова ненадолго замолчал. — И вот мы у Рубикона, — продолжал он. — Идти иль нет? Ведь там, за рекой, уж не будет этих трёх тысяч. Точнее, они или эта досадная вотермарка. А чего бы её не убрать? Ну вот хотя бы из собственного благородства? Из чувства прекрасного, ведь она портит предмет. Какая низость, — Кац качал головой. — Какая мелочность: создать что-то и наложить потом на это печать, поистине дьявольскую. Чтобы что? Заработать эти смешные деньги? А не лучше ли в принципе избежать транзакций? Мы могли бы встретиться и лично. Когда-нибудь! И тогда, вероятно, возможно, я бы отдал, а может и больше даже! Хотя и сама мысль сделать так кажется мне отчаянно смелой. Всё происходящее с самого начала, конечно, было большой ошибкой.
Forwarded from Банкста
На фоне полного локдауна окончательно убеждаемся, что цифровизация госбанков и их способность к быстрой мобилизации за последние годы резко выросла. Несколько дней назад это следовало из рапортов Грефа, а сегодня мы с интересом почитали в Ъ и об успехах темной стороны силы в лице Газпромбанка. Со слов его главного квантово-цифрового пророка Дмитрия Зауэрса выходит, что с переходом на удаленку и нужной для этого организацией сложного IT банкстеры ГПБ вполне себе уложились в норматив больших техов, а уровень борьбы с чертовым вирусом на местах в целом вызывает зависть нашей маленькой редакции не получающей ни масок, ни перчаток на всю семью, ни парковок и аренды тачек за счёт компании. Короче не знаем поможет ли все это российским банкстерам на фоне рецессии, но совершенно очевидно, что частные банки здесь больше не владеют монополией ни на технологии, ни на скорость 🤷♂️
https://www.kommersant.ru/doc/4326494
https://www.kommersant.ru/doc/4326494
Коммерсантъ
«Нестандартные вызовы требуют быстрых и креативных решений»
Заместитель председателя правления Газпромбанка Дмитрий Зауэрс о работе в условиях пандемии
Девочки, Vanity Fair выпустили любопытный текст про рекламу в эпоху пандемии.
Поскольку читать его полностью вы, конечно же, не будете, сняли для вас (как скажет Софья Эрнст) хайлайты.
Текст этот не о рекламных бюджетах, а о контентной составляющей, которая изменилась до неузнаваемости.
Во-первых, большинство брендов мгновенно подстроилось под правила поведения на карантине. Из-за пандемии KFC пришлось отозвать ролик, в котором люди с упоением облизывают пальцы. Pizza Hut сняла видео о бесконтактной доставке (видимо, именно этому ролику мы обязаны этим прекрасным и новым термином). Промо телеканала ABC приглашает держать социальную дистанцию с Голдбергами из одноименного сериала The Goldbergs.
Vanity Fair отмечает, что реклама брендов эпохи пандемии ничего не продает. Карантин и самоизоляция - это торжество социальной роликов, девочки. Когда под музыкальное сопровождение нам показывают видео и фото из опустевших городов, когда люди трогают друг друга сквозь стекло. Такие ролики заканчиваются, как правило, словами поддержки.
Среди таких видео - промо соцсети Facebook We’re never lost if we find each other («Мы никогда не потеряемся, если нашли друг друга»), реклама сети The Walmart со слоганом Here For You («Мы здесь для вас») , ролик Uber - Stay home for everyone who can’t («Оставайтесь дома для всех, кто не может»).
Людям теперь важно, чтобы бренду было не все равно, они хотят, чтобы им пообещали: все будет хорошо.
Потому что сейчас нет потребности в покупке того или иного продукта, но есть - в повышении собственного комфорта. Причем, ситуация восходит к старой доброй пирамиде потребностей Маслоу, согласно которой наши основные физические потребности должны быть удовлетворены прежде, чем остальные - нефизические. К таким потребностям, девочки, относится и безопасность. Которой, как вы понимаете, в условиях пандемии большинство людей не ощущает. И если раньше реклама продавала статус, то теперь он оказался не пришей кобыле хвост. Все равно, в каком статусе ты сидишь дома в трениках.
В рекламе и прежде существовала тенденция к антропоморфизации продуктов - когда бренд становится похож на человека - это не просто продукт, а ваш друг. Как у Apple. Теперь все компании должны стать «друзьями» людей.
С этой целью несколько брендов начали делать даже нечто большее, чем просто рекламу. Например, Verizon недавно объявил о партнерстве с New York Times, в рамках которого бесплатную подписку на издание получит каждая школа средних классов в Америке.
Эксперты Vanity ностальгирует по тем временам, когда великую рекламу снимала Coca Cola - так, например, в 1971 году, в разгар войны во Вьетнаме, бренд выпустил ролик Hilltop, в котором хиппи призывали «купить миру кока-колу» (если помните, именно этим роликом заканчивается сериал Mad Men).
Одна из студенток приглашенного эксперта вопрошает: «Где Coca-Cola в такое время? Они были бы идеальным брендом, чтобы исцелить мир». Это, конечно, девочки, неправда: идеальным брендом, чтобы исцелить мир, был бы Калашников.
Поскольку читать его полностью вы, конечно же, не будете, сняли для вас (как скажет Софья Эрнст) хайлайты.
Текст этот не о рекламных бюджетах, а о контентной составляющей, которая изменилась до неузнаваемости.
Во-первых, большинство брендов мгновенно подстроилось под правила поведения на карантине. Из-за пандемии KFC пришлось отозвать ролик, в котором люди с упоением облизывают пальцы. Pizza Hut сняла видео о бесконтактной доставке (видимо, именно этому ролику мы обязаны этим прекрасным и новым термином). Промо телеканала ABC приглашает держать социальную дистанцию с Голдбергами из одноименного сериала The Goldbergs.
Vanity Fair отмечает, что реклама брендов эпохи пандемии ничего не продает. Карантин и самоизоляция - это торжество социальной роликов, девочки. Когда под музыкальное сопровождение нам показывают видео и фото из опустевших городов, когда люди трогают друг друга сквозь стекло. Такие ролики заканчиваются, как правило, словами поддержки.
Среди таких видео - промо соцсети Facebook We’re never lost if we find each other («Мы никогда не потеряемся, если нашли друг друга»), реклама сети The Walmart со слоганом Here For You («Мы здесь для вас») , ролик Uber - Stay home for everyone who can’t («Оставайтесь дома для всех, кто не может»).
Людям теперь важно, чтобы бренду было не все равно, они хотят, чтобы им пообещали: все будет хорошо.
Потому что сейчас нет потребности в покупке того или иного продукта, но есть - в повышении собственного комфорта. Причем, ситуация восходит к старой доброй пирамиде потребностей Маслоу, согласно которой наши основные физические потребности должны быть удовлетворены прежде, чем остальные - нефизические. К таким потребностям, девочки, относится и безопасность. Которой, как вы понимаете, в условиях пандемии большинство людей не ощущает. И если раньше реклама продавала статус, то теперь он оказался не пришей кобыле хвост. Все равно, в каком статусе ты сидишь дома в трениках.
В рекламе и прежде существовала тенденция к антропоморфизации продуктов - когда бренд становится похож на человека - это не просто продукт, а ваш друг. Как у Apple. Теперь все компании должны стать «друзьями» людей.
С этой целью несколько брендов начали делать даже нечто большее, чем просто рекламу. Например, Verizon недавно объявил о партнерстве с New York Times, в рамках которого бесплатную подписку на издание получит каждая школа средних классов в Америке.
Эксперты Vanity ностальгирует по тем временам, когда великую рекламу снимала Coca Cola - так, например, в 1971 году, в разгар войны во Вьетнаме, бренд выпустил ролик Hilltop, в котором хиппи призывали «купить миру кока-колу» (если помните, именно этим роликом заканчивается сериал Mad Men).
Одна из студенток приглашенного эксперта вопрошает: «Где Coca-Cola в такое время? Они были бы идеальным брендом, чтобы исцелить мир». Это, конечно, девочки, неправда: идеальным брендом, чтобы исцелить мир, был бы Калашников.
Vanity Fair
The Curious Case of the Coronavirus Commercial
As the pandemic rages on, brands are trying to sell peace of mind—as well as their products.