Зоопсихолог G., выходец из русской академической семьи Северной Австралии, шлялся по барам со своей новой московской компанией и вдруг вытаращился на товарища, употребившего в беседе знаменитую своей энигматичностью русскую поговорку «говна-пирога».
– Как ты это сказал?
– Говна́–пирога́, – отвечал нетрезвый, но дружелюбный товарищ. – Ты не слышал разве? Это означает "всего́-то и дело́в", "совсе́м несло́жно".
– Надо же! – воскликнул G. – Я её раньше всегда только читал в книгах и, конечно, был уверен,что это как шаланды, полные фекалий. Полная пирога говна.

В культуре есть постоянный поток "ссылки в детскую": книги, составляющие предмет восторга взрослых читателей в момент появления, затем достаются умненьким детишкам, потом всем детишкам, потом только детишкам, а потом их становится стыдно читать во взрослом возрасте. Иногда это культурная трагедия (как с "Капитанской дочкой", например), иногда большая удача для читателей и книги (как с "Героем нашего времени"), но процесс этот неумолим и продолжается. Ни Овод, ни 20 тысяч лье под водой и Таинственный остров не были написаны для детей и подростков. Ни Дюма, ни Мери Шелли, ни Булгакову, ни, прости Господи, Николаю Островскому даже примерещиться не могли читатели-подростки. Иногда, пройдя насквозь, взрослые книги вываливаются и из детского круга чтения (скажем, "Всадник без головы"), но интереснее думать о том, что будет сослано в детскую завтра из нашего сегодняшнего круга чтения. "Сердце пармы"? "Маленькая жизнь"? Вся Донна Тартт? Уэльбек?
Пелевин, кажется, по большей части уже

КДПВ к проблемами подросткового чтения

Мало я видал в жизни картинок, способных вызвать во мне столько умиления

Изумительно точно. Всё хотел записать имел это и дождался вдруг от Доренки (да, может быть хорошее из Назарета)

Страной правит партия упрощенцев.
Нет, не стариков, хотя упрощенцы в массе старики.
Упрощенцы пытаются упростить экономическую систему страны, упростить и унифицировать эстетическую картину и социальную ткань общества. Это для контроля и понятности. Понятная и простая экономика, понятная и простая эстетика и понятное и простое общество.
Поэтому всё непонятное и непростое и всё непросто контролируемое, всё косвенно контролируемое или не контролируемое должно быть уничтожено.
Я замахнулся на это обобщение всвязи с борьбой с рэперами, но дело не только в рэперах. А дело в том, что мозг устаревших посредственностей, стремящихся к упрощению, не успевает за нарастающим количеством значимых различий в 21 веке.
“Значимое различие” = информация.
Значимых различий становится так много, что однажды значимые различия охватывают не только события между субъектами информации, но и отношения, правила взаимодействия между субъектами, а также и целеполагание субъектов. В сверхсложном мире значимые различия в правилах меняются ежемгновенно и цели (“почему?” и “зачем?”) субъектов обретают непредсказуемую текучесть.
Старики требуют чётких правил, но в этом зыбком мире динамической нестабильности правило только одно: правил нет.
Упростить становится просто очень сложно.
Попытки архаизации общества приводят к сюрпризу - архаизация сама по себе тоже оказывается феноменом 21-го века - приводит к непредсказуемому расползанию смыслов в пространствах от Мордора до Хогвартса и поучений апостолов и бодхисатв.
Старикам из партии упрощенцев всё труднее говорить вообще о чём бы то ни было кроме “запретить!”
Но старики из партии упрощенцев всё больше напоминают сумасшедшего регулировщика, которого никто не слушает
Такие дела. Пойду, послушаю рэперов))

Антон Ливень. С фейсбука

Много лет я внимательно смотрю за множеством литературных премий во всём мире не в первую очередь потому, что меня интересуют их результаты, а потому, что мне интересно видеть, как сделаны сами премии: как выбрана аудитория, как собрано жюри, по каким принципам отобраны соискатели - - - ну и так далее. Вот в свете этого моего интереса должен сказать, что премия Букскриптор сделана отлично. Тем более, что есть, с чем сравнивать

Ну и последнее о премии Bookscriptor, над которой мы с командой работали почти 8 месяцев (с цитатами жюри и обложечками книжек).

Дружеские репосты сделают меня счастливой, да:


https://snob.ru/profile/30732/blog/145386

В лондонском аэропорту Стэнстед наткнулся позавчера на огромный штабель книг Мишель Обама, как обычно, продающихся дешевле, чем в городе. Там обложечка с хитринкой: книга называется "Becoming", а имя автора (хм, одного из авторов) написано внизу, чтобы на лицевой стороне были три строки: BECOMING MICHELLE OBAMA.
Куда ни приклей красненький кружочек HALF PRICE, всё получается одинаково прекрасно.
Прям залюбовался, даже щёлкнуть не успел

Переборхес злобный, но очень точно формулирует и много и самостоятельно думает. Редкость.

Спрашивают, как связаны «тусовка» и «провинциальность»?

Иногда в директ мне подкидывают «темы для импровизаций», как, например, про судьбу Деррида в России (ссылка внизу).
Коллеги-философы вычленили из поста про списки рекомендаций один из ключевых вопросов, уточнив его в личных сообщениях.
Мне интересно рассуждать о самоочевидных материях, выводя их из слепого поля: ведь то, что понятно тебе по умолчанию и есть самое важное.

Сначала разведём понятия «тусовки» и «среды», естественно складывающейся в культурных городах, населённых творчески активными личностями.
Такие люди всегда есть – творение заложено в набор обязательных антропологических свойств и никуда не девается, а в одиночку пробиваться труднее. Всегда нужен отклик, диалог, акустическая среда.

Творчество – акт уединённый, но общение тоже необходимо.
Хотя бы чтоб знать, что изобретаешь не велосипед.
Однако, среда имеет свойство давить нас примером успешных людей, показывая на чём подняться проще и эффективней.
Например, если ты поддерживаешь актуальные тренды или оказываешь услуги «нужным».

Это, кстати, наносит «чистому творчеству» большой вред, ибо нивелирует изначальную оригинальность творца, незаметно для себя становящегося «как все».
Поэтому наиболее интересная и оригинальная литература делается теперь в провинции и в эмиграции – где влияние «Кольты» и «Вавилона», «Ариона» и «Редакции Елены Шубиной» (Никиты Михалкова, Бориса Юхананова) ощущается меньше.

Проблема тусовки в том, что это – искусственно созданная среда.
Она – намордник на лице естественных желаний и амбиций, возникающий для обслуживания конкретных людей вне логики подлинного творческого процесса.
Внутри тусы всегда есть лидеры, славные не творческими достижениями, но степенью влиятельности, завязанными на конкретные рычаги и ресурсы.
Иногда такие инструменты существовали до складывания тусовки, иногда они создаются внутри неё для облизывания конкретных лидеров, не способных самоутвердиться на естественном поле таланта.

В ситуации когда «все» пишут романы, важно делать политические заявления или бегать с автоматом перед камерами, потому что твои романы – говно.
Если ты плохой критик, но включённый в обслуживание «главных» издательств, респект зарабатывается участием в жюри коррумпированных премий (других не бывает) или проведением маршей матерей.
Когда «в этот час десять миллионов влюблённых юнцов садятся писать стихи», нужно уметь выделиться из общего потока этих десяти миллионов (начать писать без знаков препинания и со строчных), а ещё обращать на себя внимание не-творческими жестами. Возглавить журнал, открыть сайт, стать влиятельным человечком, от которого, якобы, что-то зависит, стать своим в Ельцин-центре, при вдове Солженицына, в любом месте, обладающем деньгами, грантами или возможностью отправить в зарубежную командировку. Например, в Рим.
Провести круглый стол о пользе порнографии, наконец.
Именно тогда твой общественный респект, как Бурдье нам некогда сказал, будет переливаться в восприятие конечного продукта, почти автоматически наливая твои будто бы надмирные и одухотворённые тексты дополнительным значением, смыслом, репутацией.

Обычно в центре тусовки находится не слишком одаренный человек, значение которого сложно описать – так уж со времен Станкевича повелось.
Важнее быть отменным коммуникатором (болтуном), способным вырастить или зафиксировать вокруг себя менее талантливую поросль, на фоне которой только и можно звездить.

Тусовка провинциальна, так как подменяет критерии и художественный радикализм несуществующим мейнстримом, выдавая одно за другое.
Русская культура и так отстаёт, а с местничеством она обречена и вовсе плестись в хвосте, обращаясь в региональную среду – вместо того, чтобы служить подлинным ценностям, которые ей невыгодны.

Интересы тусы всегда местнические и когда медиа (тот же Ъ) пишет о картонных героях, вместо реальной культурной работы, усиленно хвалит, продвигая выставку или фильм своего экс-обозревателя, то автоматически скатывается на региональный уровень.

https://t.me/pereborhes/145
https://t.me/pereborhes/146

Пока фантастическая туса страдает, что их не выпускают из "фантастического гетто" в "большую литературу" (оба термина требуют не столько даже критического разъяснения, сколько психиатрической экспертизы коллективных фантазмов), неутомимый Василий Владимирский делает премию "Новые горизонты". Цитирую по Википедии: " Вручается за художественное произведение фантастического жанра, новаторское по тематике, образам и стилю. Цель премии – отметить тексты и поощрить авторов, расширяющих границы жанра".
Вот только что объявлены финалисты этого года: Лора Белоиван ("Южнорусское Овчарово"), Андрей Лях ("Челтенхэм"), Роман Шмараков ("Автопортрет с устрицей в кармане").
https://www.facebook.com/newhorizonsf/photos/a.814374868700716/1328609893943875/?type=3&theater
К числу достоинств премии относится и то, что члены жюри обязаны описывать свои впечатления, которые премия на своем сайте и в соцсетях публикует, создавая тем самым некоторое подобие критической дискуссии (в суверенных пределах фантастики умолкнувшей совершенно), так что публика может ознакомиться если не с текстом самим по себе, то хотя бы с достоверными оценками текстов.
Редакция непериодического медиа яростно топит за "Южнорсское Овчарово", несмотря на нежное отношение к Роману Шмаракову и его попыткам писать русскую литературу так, как если бы у неё были умные читатели.

Дежурный восторг и ликование по поводу прекрасной тройки финалистов не может заглушить вопроса, который возникает применительно к "Новым Горизонтам" каждый год: а это точно фантастика?
Саксофонист Алексей Козлов рассказывал, что его однажды познакомили с очень стареньким уже Лазарем Моисеевичем Кагановичем, бывшим наркомом чего попало и отцом московского метрополитена. Внезапно оказалось, что Л.М. - давний поклонник джаза. Поражённый Козлов напросился к наркому в гости с записями и стал показывать, что именно играет его "Арсенал" (интересующиеся приглашаются в Гугл; ну, такой себе джаз-рок). Каганович послушал-послушал и разочарованно высказался: "Ну какой же это джаз? Это серьезная музыка!"
В годы молодости пламенных революционеров словом "джаз" называлась лёгкая танцевальная музыка, под которую молодые люди могли пообжиматься с барышнями и подклеить одну-другую. А тут вдруг надо слушать, думать, и тискаться неловко.
Что-то заставляет меня думать, что если спросить настоящего хардкорного читателя фантастики про то, что это, собственно, такое, он словами сказать не сможет, но складно промычит что-то про лёгкое чтение, гигантских человекообразных роботов и прочие космоплащи и космошпаги.
А тут ему вдруг серьезную литературу. Вполне понятна досада Калибана, не увидевшего себя в зеркале (с)

Высокочтимый канал "Фантастика" проводит опрос хардкорных, замечательный в своем роде. К сожалению, в такой постановке вопрос никаких новостей нам не принесет: внутренняя конвенция фэндома (т.е. сообщества узкожанровых читателей) предполагает, что на самом деле именно хорошенько выстругацкие космооперы с попаданцами и есть глыбь и суть! Если кто в самом деле захочет пуститься по нелёгкой стезе соцопроса, ему следует в деснице держать что-нибудь отчаянно тупорылое (книги писателя Тармашева вполне сгодились бы, как мне кажется), в шуйце что-нибудь сочетающее фантастическую технику со сложной литературной работой (Орикс и Коростель? Автохтонов? Автопортрет, собственно говоря, Шмаракова с устрицей?) и не выказывая своих предпочтений, интересоваться, что больше укладывается в имеющееся у респондента понятие "фантастика". Вот на такие цифры я бы поглядел с огромным удовольствием.

Из трех финалистов я читал только одного автора и ни одной книги, что, в общем, плохо говорит обо мне, а не об авторах, но заинтересовал меня в этом посте другой момент.

А вот скажите мне, настоящие хардкорные читатели фантастики, кто из вас считает, что фантастика – это легкое чтение про гигантских человекообразных роботов. Красивых формулировок не нужно, ограничимся голосованием. (И нет, я не спорю, что в фантастике есть и много легкого чтения, в идеале про гигантских человекообразных роботов.)

Простите за длинный пост (и отдельно прошу прощения у тех, кому он покажется самоочевидным), но. Ещё четыре дня назад мне казалось, что этот TEDx'овский ролик - довольно толковое повторение прописных истин. Фейсбучная срачежуть последних дней (и особенно дискуссия на её полях) показала мне, что их надо повторять снова и снова.
К сожалению, транскрипт к ролику пока что есть только на английском и корейском, надеюсь, что TED-сообщество это исправит в ближайшее время. Нам ( в смысле русскоязычному сообществу), оказывается, очень надо.

Очень коротко и по верхам: профессор Тереза Биджан при написании своей книги "Простая вежливость. Несогласие и пределы терпимости" исходила из предположения, что та вежливость, цивилизованность, учтивость, к которой бесконечно призывают в общественной дискуссии - это чушь собачья и лицемерное притворство. Но разобравшись в этом глубже и серьёзнее, поняла, что на самом деле способность к цивилизованному разговору - это умение поддерживать осмысленную коммуникацию с теми людьми, с которыми мы совершенно не согласны.
Разговор вне рамок вежливости мгновенно переходит к отрицанию способности оппонента к разумному мышлению: "Не может быть, чтобы вы пришли к другому выводу по доброй воле! Вы или идиот, или фанатик, или подкуплены, или безумны". То ли дело я: я всегда прав и дело с концом.
Вежливость далека от бесконфликтности. Если вы просто ловко обходите острые темы, это совсем другой способ выстраивать общественную дискуссию.
"Суть "простой вежливости" - говорит профессор Биджан - заключается в том, чтобы быть способным не соглашаться, принципиально не соглашаться, но делать это, не отрицая и не разрушая возможность завтрашнего совместного существования с людьми, которые, как мы считаем, сегодня не с нами и против нас.
В этом смысле вежливость тесно связана с другой добродетелью, добродетелью мужества. Тот, что старается быть "просто вежливым", имеет мужество выставить себя неприятным и оставаться таким, но продолжая поддерживать разговор со своими оппонентами, присутствуя на равных в рамках этого разговора".
Конечно, если вы требуете учтивости от оппонента, а сами отрицаете любую возможность серьезного и открытого разговора с ним, это манипуляция, а не честный разговор. Если вежливости требуют люди, заранее сознательно поставившие себя вне рамок честной беседы, то это манипуляция и она должна пресекаться.
"Если вы говорите о вежливости, чтобы изолировать себя в приятной компании единомышленников, уже заранее согласных с вами, если вы обнаруживате, что никогда не разговариваете ни с кем, кто действительно принципиально не согласен с вами - значит, с вашей вежливостью что-то неправильно".
Но если вы переходите к визгу и проклятиям вместо здрасьте - может быть, этого важного инструмента жизни в обществе у вас просто нет.
https://www.ted.com/talks/teresa_bejan_is_civility_a_sham

Любимая женщина подарила на день рождения пару носков, немедленно складывающихся в герб