Как остановить вторичную виктимизацию — и почему это зависит не только от общества
В первой части мы говорили о том, что переживает женщина после насилия, если сталкивается с равнодушием и обвинениями. Но вторичная виктимизация — это не только слова. Она часто вшита в саму систему: в допросы, осмотры, процедуры, которые не защищают, а травмируют.
В системе следствия
Вместо поддержки женщина сталкивается с сомнением: «А ты уверена, что это было насилие?», «А почему ты молчала?», «Может, ты сама спровоцировала?». Эти вопросы звучат как обвинения. Заявления могут не регистрировать сразу, тянуть с возбуждением дела. Повторные допросы проводятся без психологической поддержки, без чувствительности к травме. Отказ в возбуждении дела — ещё один акт недоверия.
В медицинской системе
Осмотры после насилия часто проходят без объяснений, без присутствия психолога, без учёта состояния женщины. Вместо бережной помощи — равнодушие или грубость. Бывает, что врач не объясняет, зачем нужен тот или иной анализ, не спрашивает согласия на процедуры, не предлагает тесты на инфекции, не выдает справку. Женщина выходит из медучреждения с ощущением, что её снова не услышали.
В суде
Даже при наличии доказательств женщину могут подвергать перекрёстным допросам, где обсуждаются её одежда, поведение, биография. Зачастую на суде пострадавшую заставляют снова рассказывать детали травмы — на глазах у обвиняемого, без сопровождения специалиста. Иногда дело прекращается «в связи с примирением», даже если оно было под давлением.
Такие практики противоречат не только здравому смыслу, но и международным обязательствам Узбекистана.
Согласно рекомендациям CEDAW (Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин), государства обязаны обеспечивать, чтобы жертвы насилия получали справедливое, чуткое и непредвзятое отношение от всех госструктур.
Стамбульская конвенция (хотя РУз пока не присоединился к ней) подчёркивает, что повторная травматизация — серьёзное нарушение прав человека и что государство должно её предотвращать через стандарты досудебной и судебной практики.
Лансаротская конвенция отдельно прописывает требования к допросу детей, переживших сексуализированное насилие — в щадящих условиях, с минимальным количеством повторов, с участием психологов.
И всё же не только система
Вторичная виктимизация начинается не только в кабинетах, но и в комментариях. Когда звучит: «Она сама виновата», «Что она ожидала?», «Зачем пошла?» — это те же механизмы перекладывания вины.
Когда подруга говорит: «Может, ты преувеличиваешь», когда врач замечает: «А зачем вы вообще с ним общались?» — это продолжение той же культуры обвинения.
Что можно сделать? Слушать, а не сомневаться. Спрашивать, как помочь, а не судить. Не требовать объяснений. Верить. Быть рядом.
Женщина, пережившая насилие, не обязана доказывать, что заслуживает поддержки. Именно то, как с ней обращаются — в милиции, больнице, суде и обществе — показывает, на чьей стороне система.
И пока она не на стороне пострадавшей, менять нужно не женщин, а подходы.
Подготовила: Росина Ангалышева
#НеМолчиУз #ВторичнаяВиктимизация #ПраваЖенщин #CEDAW #СтамбульскаяКонвенция #ПТСР
В первой части мы говорили о том, что переживает женщина после насилия, если сталкивается с равнодушием и обвинениями. Но вторичная виктимизация — это не только слова. Она часто вшита в саму систему: в допросы, осмотры, процедуры, которые не защищают, а травмируют.
В системе следствия
Вместо поддержки женщина сталкивается с сомнением: «А ты уверена, что это было насилие?», «А почему ты молчала?», «Может, ты сама спровоцировала?». Эти вопросы звучат как обвинения. Заявления могут не регистрировать сразу, тянуть с возбуждением дела. Повторные допросы проводятся без психологической поддержки, без чувствительности к травме. Отказ в возбуждении дела — ещё один акт недоверия.
В медицинской системе
Осмотры после насилия часто проходят без объяснений, без присутствия психолога, без учёта состояния женщины. Вместо бережной помощи — равнодушие или грубость. Бывает, что врач не объясняет, зачем нужен тот или иной анализ, не спрашивает согласия на процедуры, не предлагает тесты на инфекции, не выдает справку. Женщина выходит из медучреждения с ощущением, что её снова не услышали.
В суде
Даже при наличии доказательств женщину могут подвергать перекрёстным допросам, где обсуждаются её одежда, поведение, биография. Зачастую на суде пострадавшую заставляют снова рассказывать детали травмы — на глазах у обвиняемого, без сопровождения специалиста. Иногда дело прекращается «в связи с примирением», даже если оно было под давлением.
Такие практики противоречат не только здравому смыслу, но и международным обязательствам Узбекистана.
Согласно рекомендациям CEDAW (Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин), государства обязаны обеспечивать, чтобы жертвы насилия получали справедливое, чуткое и непредвзятое отношение от всех госструктур.
Стамбульская конвенция (хотя РУз пока не присоединился к ней) подчёркивает, что повторная травматизация — серьёзное нарушение прав человека и что государство должно её предотвращать через стандарты досудебной и судебной практики.
Лансаротская конвенция отдельно прописывает требования к допросу детей, переживших сексуализированное насилие — в щадящих условиях, с минимальным количеством повторов, с участием психологов.
И всё же не только система
Вторичная виктимизация начинается не только в кабинетах, но и в комментариях. Когда звучит: «Она сама виновата», «Что она ожидала?», «Зачем пошла?» — это те же механизмы перекладывания вины.
Когда подруга говорит: «Может, ты преувеличиваешь», когда врач замечает: «А зачем вы вообще с ним общались?» — это продолжение той же культуры обвинения.
Что можно сделать? Слушать, а не сомневаться. Спрашивать, как помочь, а не судить. Не требовать объяснений. Верить. Быть рядом.
Женщина, пережившая насилие, не обязана доказывать, что заслуживает поддержки. Именно то, как с ней обращаются — в милиции, больнице, суде и обществе — показывает, на чьей стороне система.
И пока она не на стороне пострадавшей, менять нужно не женщин, а подходы.
Подготовила: Росина Ангалышева
#НеМолчиУз #ВторичнаяВиктимизация #ПраваЖенщин #CEDAW #СтамбульскаяКонвенция #ПТСР