Миф о «чужом агрессоре» остаётся одним из самых живучих представлений о сексуализированном насилии. Насильника по-прежнему часто воображают как незнакомца в тёмном переулке, случайную угрозу, от которой можно защититься правильным поведением и осторожностью. Эта картинка удобна, но она почти не имеет отношения к реальности.
Статистика говорит о другом. По данным RAINN, крупнейшей американской организации, работающей с жертвами сексуального насилия, в 8 случаях из 10 пострадавшие знали своего насильника. 39% преступлений совершаются знакомыми, 33% процента — партнёрами или супругами, и лишь 19% — незнакомцами. Эти цифры показывают, что насилие редко приходит извне. Чаще оно возникает внутри круга доверия.
Исследование Министерства юстиции США подтверждает эту картину. Большинство случаев сексуализированного насилия совершаются людьми из ближайшего окружения: партнёрами, родственниками, друзьями, коллегами. Это насилие происходит не в абстрактном «опасном месте», а в знакомых пространствах, которые воспринимаются как безопасные.
Вера в миф о «чужом агрессоре» создаёт ложное чувство контроля. Кажется, что если не ходить одной ночью, не садиться в чужие машины и не нарушать негласные правила безопасности, то угрозы не будет. Но эта логика не учитывает главное: насилие совершается не потому, что человек оказался не в том месте, а потому, что другой человек решил воспользоваться доверием, зависимостью или близостью.
Этот миф мешает вовремя распознать опасность рядом и усложняет обращение за помощью. Когда насильник — знакомый, партнёр или родственник, пострадавшим сложнее быть услышанными, а окружающим — признать сам факт насилия. Пока общество продолжает искать агрессию только снаружи, оно игнорирует то, что происходит внутри самых привычных и «нормальных» отношений.
Minimizary
#НеМолчиУз #ликбез
Статистика говорит о другом. По данным RAINN, крупнейшей американской организации, работающей с жертвами сексуального насилия, в 8 случаях из 10 пострадавшие знали своего насильника. 39% преступлений совершаются знакомыми, 33% процента — партнёрами или супругами, и лишь 19% — незнакомцами. Эти цифры показывают, что насилие редко приходит извне. Чаще оно возникает внутри круга доверия.
Исследование Министерства юстиции США подтверждает эту картину. Большинство случаев сексуализированного насилия совершаются людьми из ближайшего окружения: партнёрами, родственниками, друзьями, коллегами. Это насилие происходит не в абстрактном «опасном месте», а в знакомых пространствах, которые воспринимаются как безопасные.
Вера в миф о «чужом агрессоре» создаёт ложное чувство контроля. Кажется, что если не ходить одной ночью, не садиться в чужие машины и не нарушать негласные правила безопасности, то угрозы не будет. Но эта логика не учитывает главное: насилие совершается не потому, что человек оказался не в том месте, а потому, что другой человек решил воспользоваться доверием, зависимостью или близостью.
Этот миф мешает вовремя распознать опасность рядом и усложняет обращение за помощью. Когда насильник — знакомый, партнёр или родственник, пострадавшим сложнее быть услышанными, а окружающим — признать сам факт насилия. Пока общество продолжает искать агрессию только снаружи, оно игнорирует то, что происходит внутри самых привычных и «нормальных» отношений.
Minimizary
#НеМолчиУз #ликбез
😢9❤6👍2🤔1
В доисламских культурах Центральной Азии — согдийской, хорезмийской, бактрийской — менопауза не считалась утратой женственности. Женщину после прекращения месячных называли «белая мать», символ чистоты и духовной зрелости. Её почитали как хранительницу рода и памяти. Она могла участвовать в обрядах, недоступных девушкам и молодым женам из-за представлений о «неочищенности», то есть менопауза, наоборот, расширяла её статус и власть.
В раннеисламский период отношение стало сдержаннее, но в народных традициях узбеков и таджиков женщины после менопаузы получали больше свободы: могли сидеть рядом с мужчинами на собраниях, не носить чадру постоянно, быть наставницами молодых.
В суфийской традиции телесные циклы воспринимались как отражение космических ритмов. Менопауза символизировала завершение дуальности: женщина переставала быть проводником жизни и становилась её воплощением. Считалось, что «тело замолкает, чтобы заговорила душа», и зрелая женщина могла достичь высших степеней ма‘рифа — познания.
В общем, климакс и менопауза — это плохо, но не для женщин, а для тех, кто пытается заставить в это поверить женщин. Это долгожданное освобождение от ожиданий других, приобретённая гармония среди «бурных» лет жизни!
Кстати, коротко о моей героине: Она — карьеристка, ей ещё нет и тридцати пяти, но она живёт в постоянном страхе «приближающегося климакса». Общество и патриархат давят на неё так сильно, что она выходит замуж и безуспешно пытается родить «ради сохранения семьи». Её гинекологиня говорит ей:
«В то время, когда старики, отправившие своих старух на тот свет, ищут себе восемнадцатилетних, тебе надо было вовремя выйти замуж и родить, а не цепляться за пылинки книг и карьеры».
Под этой тяжестью она ошибается, ломается и превращается в одну из антагонисток. Я писала её историю, чтобы показать, как патриархат превращает женщин в функцию, где без способности рожать они становятся «никем».
Но женщины не созданы быть функцией — и никогда не должны с этим смиряться!
© Алия Темурийзода
#НеМолчиУз #женскоездоровье
В раннеисламский период отношение стало сдержаннее, но в народных традициях узбеков и таджиков женщины после менопаузы получали больше свободы: могли сидеть рядом с мужчинами на собраниях, не носить чадру постоянно, быть наставницами молодых.
В суфийской традиции телесные циклы воспринимались как отражение космических ритмов. Менопауза символизировала завершение дуальности: женщина переставала быть проводником жизни и становилась её воплощением. Считалось, что «тело замолкает, чтобы заговорила душа», и зрелая женщина могла достичь высших степеней ма‘рифа — познания.
В общем, климакс и менопауза — это плохо, но не для женщин, а для тех, кто пытается заставить в это поверить женщин. Это долгожданное освобождение от ожиданий других, приобретённая гармония среди «бурных» лет жизни!
Кстати, коротко о моей героине: Она — карьеристка, ей ещё нет и тридцати пяти, но она живёт в постоянном страхе «приближающегося климакса». Общество и патриархат давят на неё так сильно, что она выходит замуж и безуспешно пытается родить «ради сохранения семьи». Её гинекологиня говорит ей:
«В то время, когда старики, отправившие своих старух на тот свет, ищут себе восемнадцатилетних, тебе надо было вовремя выйти замуж и родить, а не цепляться за пылинки книг и карьеры».
Под этой тяжестью она ошибается, ломается и превращается в одну из антагонисток. Я писала её историю, чтобы показать, как патриархат превращает женщин в функцию, где без способности рожать они становятся «никем».
Но женщины не созданы быть функцией — и никогда не должны с этим смиряться!
© Алия Темурийзода
#НеМолчиУз #женскоездоровье
❤16👍2
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Блогер Кристиан Шерод показывает редкий и важный пример того, как разговор о гендерной чувствительности может начинаться не с лозунгов, а с повседневного диалога между отцом и сыном. В одном из видео он спокойно и прямо объясняет ребёнку простую мысль: уважение к женщинам не зависит от того, как они выглядят и что носят. Этот разговор не о запретах и морализаторстве, а о границах, теле и уважении как базовой норме.
Шерод говорит с сыном так:
«Так же, как девочки могут носить то, в чём им комфортно, ты тоже можешь носить всё, что тебе нравится, если относишься к своему телу с любовью и уважением. Важно не то, что думают другие, а то, что ты находишься в согласии с собой».
Именно здесь начинается обучение приватности и границам. Ребёнок усваивает, что его тело принадлежит только ему. Он чувствует свободу в самовыражении, учится уважать выбор других и рано начинает понимать, где проходят его собственные границы. С самого раннего возраста детям на самом деле передают одно базовое сообщение: твоё тело ценно, твои чувства важны.
Этот простой, на первый взгляд, разговор формирует фундамент. Он поддерживает уверенность в себе, уважение к другим и здоровое понимание границ в будущем. Когда мальчиков с детства учат видеть в теле не объект оценки, а личное пространство, снижается сама почва для обвинений, контроля и сексуализированного насилия.
Именно такие повседневные практики, а не абстрактные призывы, становятся первым шагом к реальным изменениям. Потому что уважение не возникает внезапно во взрослом возрасте. Оно формируется там, где ребёнку с самого начала объясняют, что достоинство человека не зависит от одежды, внешности или чужих ожиданий.
Minimizary
#НеМолчиУз #ликбез
Шерод говорит с сыном так:
«Так же, как девочки могут носить то, в чём им комфортно, ты тоже можешь носить всё, что тебе нравится, если относишься к своему телу с любовью и уважением. Важно не то, что думают другие, а то, что ты находишься в согласии с собой».
Именно здесь начинается обучение приватности и границам. Ребёнок усваивает, что его тело принадлежит только ему. Он чувствует свободу в самовыражении, учится уважать выбор других и рано начинает понимать, где проходят его собственные границы. С самого раннего возраста детям на самом деле передают одно базовое сообщение: твоё тело ценно, твои чувства важны.
Этот простой, на первый взгляд, разговор формирует фундамент. Он поддерживает уверенность в себе, уважение к другим и здоровое понимание границ в будущем. Когда мальчиков с детства учат видеть в теле не объект оценки, а личное пространство, снижается сама почва для обвинений, контроля и сексуализированного насилия.
Именно такие повседневные практики, а не абстрактные призывы, становятся первым шагом к реальным изменениям. Потому что уважение не возникает внезапно во взрослом возрасте. Оно формируется там, где ребёнку с самого начала объясняют, что достоинство человека не зависит от одежды, внешности или чужих ожиданий.
Minimizary
#НеМолчиУз #ликбез
❤32🔥8👎1🤔1
Миф о «типичной внешности насильника» держится на убеждении, что опасного человека можно распознать заранее. Будто насильник обязательно выглядит подозрительно, ведёт себя агрессивно, выделяется внешне или социально. Этот образ создаёт иллюзию контроля и безопасности. Если он «нормальный», значит угрозы нет.
Реальность устроена иначе. Исследования показывают, что у насильников не существует единого внешнего или социального профиля. Они могут быть любого возраста, уровня образования, профессии и дохода. Многие из них внешне обаятельны, социально успешны, встроены в привычную жизнь, имеют семьи, работу, уважение окружающих. Именно это и делает насилие менее заметным.
Данные Центра по контролю и профилактике заболеваний США, основанные на National Intimate Partner and Sexual Violence Survey, показывают, что насилие совершают люди из всех демографических групп без исключения. Это не маргинальное явление и не проблема «отдельных типов». Оно встроено в социальные отношения и часто маскируется под нормальность.
Психолог Дэвид Лисак в исследовании «The Undetected Rapist» пришёл к выводу, что значительная часть насильников остаётся нераспознанной именно потому, что они социально адаптированы. Они не действуют через открытую агрессию, а используют доверие, манипуляции, статус и уязвимость другого человека. Внешне они не нарушают ожиданий и потому редко вызывают подозрения.
Этот миф опасен по нескольким причинам. Он мешает распознать угрозу, если она исходит от «приличного» человека. Он заставляет игнорировать тревожные сигналы поведения, подменяя их оценкой внешности и репутации. И он усиливает недоверие к пострадавшим, когда звучит знакомая фраза: «Он же такой хороший, не может быть».
Пока общество продолжает искать насильника по внешности, оно упускает главное: насилие определяется не тем, как человек выглядит, а тем, что он делает и какие границы нарушает.
Minimizary
#НеМолчиУз
Реальность устроена иначе. Исследования показывают, что у насильников не существует единого внешнего или социального профиля. Они могут быть любого возраста, уровня образования, профессии и дохода. Многие из них внешне обаятельны, социально успешны, встроены в привычную жизнь, имеют семьи, работу, уважение окружающих. Именно это и делает насилие менее заметным.
Данные Центра по контролю и профилактике заболеваний США, основанные на National Intimate Partner and Sexual Violence Survey, показывают, что насилие совершают люди из всех демографических групп без исключения. Это не маргинальное явление и не проблема «отдельных типов». Оно встроено в социальные отношения и часто маскируется под нормальность.
Психолог Дэвид Лисак в исследовании «The Undetected Rapist» пришёл к выводу, что значительная часть насильников остаётся нераспознанной именно потому, что они социально адаптированы. Они не действуют через открытую агрессию, а используют доверие, манипуляции, статус и уязвимость другого человека. Внешне они не нарушают ожиданий и потому редко вызывают подозрения.
Этот миф опасен по нескольким причинам. Он мешает распознать угрозу, если она исходит от «приличного» человека. Он заставляет игнорировать тревожные сигналы поведения, подменяя их оценкой внешности и репутации. И он усиливает недоверие к пострадавшим, когда звучит знакомая фраза: «Он же такой хороший, не может быть».
Пока общество продолжает искать насильника по внешности, оно упускает главное: насилие определяется не тем, как человек выглядит, а тем, что он делает и какие границы нарушает.
Minimizary
#НеМолчиУз
❤10👍4
«Рядом с вами сложно быть приличным» — такое сообщение получила предпринимательница Наргиза Маджитова вместо оплаты аренды в ее магазине. И оно было не одно.
Предпринимательницы нередко сталкиваются не только с финансовыми и юридическими трудностями, но и с харассментом, давлением и нарушением личных границ. Часто это происходит там, где есть неравенство власти и зависимости, тогда деловые отношения перестают быть только деловыми.
Одной из таких историй стала ситуация, произошедшая с предпринимательницей Наргизой Маджитовой, владелицей магазина Ethno Line в Ташкенте, которая получила широкий общественный резонанс за последние несколько дней.
В 2024 году Торгово-промышленная палата Узбекистана и ассоциация «Узтекстильпром» предложили разместить продукцию Made in Uzbekistan в магазине Ethno Line в Tashkent City Mall. Был подписан договор субаренды, по которому расходы должны были покрываться со стороны ассоциации и ТПП. На практике деньги предпринимательнице не выплачивались, при том что аренду в одном из самых дорогих ТЦ Ташкента она оплачивала сама.
Когда Наргиза начала добиваться исполнения договора, ситуация перешла из деловой в унизительную, по словам Наргизы, председатель ассоциации «Узтекстильпром» Мирмухсин Султанов вместо решения финансового вопроса допускал непристойные намёки: говорил о «массаже» и выражал желание «понюхать» её. Человек использовал своё положение, злоупотреблял властью и уязвимость женщины, прибегая к харассменту.
Суд, бизнес-омбудсман и профильные структуры не обеспечили ей эффективной защиты. Только после публичного видео и широкой поддержки в соцсетях Торгово-промышленная палата признала договор легитимным и выплатила Наргизе все причитающиеся средства.
Сейчас Наргиза смогла отстоять свои права, но не потому, что система работает, а потому что она придала делу огласку.
Но такие истории происходят постоянно. Женщин в бизнесе всё ещё воспринимают не как равных партнёрок, а как тех, с кем можно позволить себе харрасмент и давление.
При этом важно сказать главное: на сегодняшний день нет информации о том, что в отношении Мирмухсина Султанова было начато служебное расследование или что он был отстранён от должности. Известно лишь, что договор, по которому предпринимательнице не выплачивались средства, впоследствии был признан и оплачен. Однако вопрос ответственности конкретного должностного лица за недопустимое поведение остаётся открытым.
Росина
#НеМолчиУз
Предпринимательницы нередко сталкиваются не только с финансовыми и юридическими трудностями, но и с харассментом, давлением и нарушением личных границ. Часто это происходит там, где есть неравенство власти и зависимости, тогда деловые отношения перестают быть только деловыми.
Одной из таких историй стала ситуация, произошедшая с предпринимательницей Наргизой Маджитовой, владелицей магазина Ethno Line в Ташкенте, которая получила широкий общественный резонанс за последние несколько дней.
В 2024 году Торгово-промышленная палата Узбекистана и ассоциация «Узтекстильпром» предложили разместить продукцию Made in Uzbekistan в магазине Ethno Line в Tashkent City Mall. Был подписан договор субаренды, по которому расходы должны были покрываться со стороны ассоциации и ТПП. На практике деньги предпринимательнице не выплачивались, при том что аренду в одном из самых дорогих ТЦ Ташкента она оплачивала сама.
Когда Наргиза начала добиваться исполнения договора, ситуация перешла из деловой в унизительную, по словам Наргизы, председатель ассоциации «Узтекстильпром» Мирмухсин Султанов вместо решения финансового вопроса допускал непристойные намёки: говорил о «массаже» и выражал желание «понюхать» её. Человек использовал своё положение, злоупотреблял властью и уязвимость женщины, прибегая к харассменту.
Суд, бизнес-омбудсман и профильные структуры не обеспечили ей эффективной защиты. Только после публичного видео и широкой поддержки в соцсетях Торгово-промышленная палата признала договор легитимным и выплатила Наргизе все причитающиеся средства.
Сейчас Наргиза смогла отстоять свои права, но не потому, что система работает, а потому что она придала делу огласку.
Но такие истории происходят постоянно. Женщин в бизнесе всё ещё воспринимают не как равных партнёрок, а как тех, с кем можно позволить себе харрасмент и давление.
При этом важно сказать главное: на сегодняшний день нет информации о том, что в отношении Мирмухсина Султанова было начато служебное расследование или что он был отстранён от должности. Известно лишь, что договор, по которому предпринимательнице не выплачивались средства, впоследствии был признан и оплачен. Однако вопрос ответственности конкретного должностного лица за недопустимое поведение остаётся открытым.
Росина
#НеМолчиУз
🤬47❤2
Лаборатория социальной политики при Национальном агентстве социальной защиты опросила почти 900 женщин по всему Узбекистану, переживших насилие в семье. Три из четырёх участниц рассказали, что партнёр применял к ним физическое насилие, а каждая пятая — что он пытался её убить. Каждая четвёртая отметила, что видела насилие в своей семье, когда была ребёнком...
Для многих этих женщин домашнее насилие — обычное дело. Так происходит, когда девочка видит, что папа бьёт и контролирует маму. Когда она слышит, что так поступает брат или дядя со своей женой. Когда она отмечает, что такое же происходит у соседей и героев сериала. Когда она слышит из уст «экспертов» в ток-шоу, что жену нужно воспитывать силой. Всё это нормализует насилие, в том числе для пострадавших. Важно понимать, что социальная установка — это не личный и осознанный выбор женщины, а результат среды, в которой насилие редко называлось тем, чем оно является на самом деле.
Исследование показывает, что многие представления о насилии в семье до сих пор воспринимаются как «норма». Среди женщин, переживших домашнее насилие в Узбекистане, были зафиксированы следующие установки:
📍 Каждая четвёртая считает, что нельзя привлекать мужа к уголовной ответственности за избиение жены. Половина из них боятся, что это приведёт к распаду семьи или негативно отразится на будущем детей, а каждая третья убеждена, что это внутреннее дело семьи
📍 Каждая вторая считает, что муж может избить свою жену, если она ему изменила, а каждая пятая считает, что для избиения достаточно даже подозрения в измене
📍 Каждая четвёртая опрошенная считает избиение оправданным, если жена не подчиняется мужу, и примерно столько же – если она плохо воспитывает детей
📍 Каждая десятая считает, что муж может избить свою жену, если она отказывает ему в половом акте, и примерно столько же убеждены, что её можно избить за вопрос о наличии других «жён» у мужа
📍 Треть опрошенных убеждены, что раз муж зарабатывает деньги, то нужно соглашаться на всё, что он даёт, и примерно столько же считают, что муж имеет право перевоспитывать жену.
📍 Каждая четвёртая считает, что в большинстве случаев насилия виноваты сами женщины, а каждая пятая — что женщина должна терпеть насилие ради будущего своих детей.
📍 Каждая третья полагает, что женщинам нельзя доверять вождение машины, каждая десятая считает, что девочкам не обязательно учиться в университете. При этом 4 из пяти опрошенных уверены, что женщины могут быть хорошими руководительницами.
📍 6,5% опрошенных сказали, что девочек нужно выдавать замуж до 18 лет.
Эти ответы показывают, насколько глубоко насилие встроено в повседневную жизнь — в семью, воспитание, медиа, разговоры в обществе. Пока существуют такие убеждения, женщины будут реже и позже обращаться за помощью, сомневаться в своём праве на защиту и винить себя.
Гендерное насилие — это социальная проблема. За последние годы Узбекистане сделал важные шаги: усилили законодательство, создали механизмы защиты и реабилитации, расширили систему социальной помощи. Эти меры действительно помогают тысячам женщин и остаются очень важными.
Однако, как показывают результаты исследования, одних институциональных мер недостаточно, если параллельно не меняется среда, в которой живут люди. Законы и услуги начинают работать уже после того, как насилие совершено. Но зарождается насилие гораздо раньше — через язык, публичные высказывания, образовательные подходы, медиа и массовую культуру. Например, когда в публичном пространстве без последствий звучат утверждения бывшего депутата Кушербаева, что жена должна быть покорной и ей нельзя доверять роль главы семьи. Или когда телевизионный контент массово сводит роль женщины до обслуживающей фигуры в тв-шоу и сериалах. Все эти нарративные сигналы запоминаются гораздо лучше, чем официальные сообщения и репортажи с конференций.
Так стоит ли удивляться, что в стране столько женщин страдают от домашнего насилия, оправдывают его и обвиняют в этом себя?
(с) Ирина Матвиенко
#НеМолчиУз #статистика
Для многих этих женщин домашнее насилие — обычное дело. Так происходит, когда девочка видит, что папа бьёт и контролирует маму. Когда она слышит, что так поступает брат или дядя со своей женой. Когда она отмечает, что такое же происходит у соседей и героев сериала. Когда она слышит из уст «экспертов» в ток-шоу, что жену нужно воспитывать силой. Всё это нормализует насилие, в том числе для пострадавших. Важно понимать, что социальная установка — это не личный и осознанный выбор женщины, а результат среды, в которой насилие редко называлось тем, чем оно является на самом деле.
Исследование показывает, что многие представления о насилии в семье до сих пор воспринимаются как «норма». Среди женщин, переживших домашнее насилие в Узбекистане, были зафиксированы следующие установки:
📍 Каждая четвёртая считает, что нельзя привлекать мужа к уголовной ответственности за избиение жены. Половина из них боятся, что это приведёт к распаду семьи или негативно отразится на будущем детей, а каждая третья убеждена, что это внутреннее дело семьи
📍 Каждая вторая считает, что муж может избить свою жену, если она ему изменила, а каждая пятая считает, что для избиения достаточно даже подозрения в измене
📍 Каждая четвёртая опрошенная считает избиение оправданным, если жена не подчиняется мужу, и примерно столько же – если она плохо воспитывает детей
📍 Каждая десятая считает, что муж может избить свою жену, если она отказывает ему в половом акте, и примерно столько же убеждены, что её можно избить за вопрос о наличии других «жён» у мужа
📍 Треть опрошенных убеждены, что раз муж зарабатывает деньги, то нужно соглашаться на всё, что он даёт, и примерно столько же считают, что муж имеет право перевоспитывать жену.
📍 Каждая четвёртая считает, что в большинстве случаев насилия виноваты сами женщины, а каждая пятая — что женщина должна терпеть насилие ради будущего своих детей.
📍 Каждая третья полагает, что женщинам нельзя доверять вождение машины, каждая десятая считает, что девочкам не обязательно учиться в университете. При этом 4 из пяти опрошенных уверены, что женщины могут быть хорошими руководительницами.
📍 6,5% опрошенных сказали, что девочек нужно выдавать замуж до 18 лет.
Эти ответы показывают, насколько глубоко насилие встроено в повседневную жизнь — в семью, воспитание, медиа, разговоры в обществе. Пока существуют такие убеждения, женщины будут реже и позже обращаться за помощью, сомневаться в своём праве на защиту и винить себя.
Гендерное насилие — это социальная проблема. За последние годы Узбекистане сделал важные шаги: усилили законодательство, создали механизмы защиты и реабилитации, расширили систему социальной помощи. Эти меры действительно помогают тысячам женщин и остаются очень важными.
Однако, как показывают результаты исследования, одних институциональных мер недостаточно, если параллельно не меняется среда, в которой живут люди. Законы и услуги начинают работать уже после того, как насилие совершено. Но зарождается насилие гораздо раньше — через язык, публичные высказывания, образовательные подходы, медиа и массовую культуру. Например, когда в публичном пространстве без последствий звучат утверждения бывшего депутата Кушербаева, что жена должна быть покорной и ей нельзя доверять роль главы семьи. Или когда телевизионный контент массово сводит роль женщины до обслуживающей фигуры в тв-шоу и сериалах. Все эти нарративные сигналы запоминаются гораздо лучше, чем официальные сообщения и репортажи с конференций.
Так стоит ли удивляться, что в стране столько женщин страдают от домашнего насилия, оправдывают его и обвиняют в этом себя?
(с) Ирина Матвиенко
#НеМолчиУз #статистика
👍7❤4😢4🤯2🔥1🤔1
Короткометражный фильм HAQQIM BOR о правах детей получил международную премию.
Фильм HAQQIM BOR вошёл в подборку Best Branded Videos 2025, которую формируют European Film Academy и Vimeo. В рамках ежегодного отбора из тысяч представленных проектов выбираются около 300 работ, и лишь несколько десятков попадают в категорию Best of the Best.
Сам фильм был приурочен к присоединению Узбекистана к Боготскому призыву к действию и впервые показан в конце мая 2025 года, в том числе в рамках конференции, посвящённой этому событию. HAQQIM BOR создан режиссёром Ладо Кватанией при поддержке Агентства социальной защиты Узбекистана.
В последние годы в Узбекистане усиливается система защиты прав детей и развиваются институциональные механизмы реагирования. При этом проблема насилия и небезопасной среды для детей в школе и дома всё ещё остаётся реальной. И один из способов бороться с ней - это говорить, не закрывать глаза и не проходить мимо.
Вы можете посмотреть короткометражный фильм по ссылке на YouTube.
#НеМолчиУз
Фильм HAQQIM BOR вошёл в подборку Best Branded Videos 2025, которую формируют European Film Academy и Vimeo. В рамках ежегодного отбора из тысяч представленных проектов выбираются около 300 работ, и лишь несколько десятков попадают в категорию Best of the Best.
Сам фильм был приурочен к присоединению Узбекистана к Боготскому призыву к действию и впервые показан в конце мая 2025 года, в том числе в рамках конференции, посвящённой этому событию. HAQQIM BOR создан режиссёром Ладо Кватанией при поддержке Агентства социальной защиты Узбекистана.
В последние годы в Узбекистане усиливается система защиты прав детей и развиваются институциональные механизмы реагирования. При этом проблема насилия и небезопасной среды для детей в школе и дома всё ещё остаётся реальной. И один из способов бороться с ней - это говорить, не закрывать глаза и не проходить мимо.
Вы можете посмотреть короткометражный фильм по ссылке на YouTube.
#НеМолчиУз
❤11👍5
В Сеуле арестован мужчина, который облил лицо спящей партнёрши кипятком. Его мотив, озвученный полиции: «Хотел сделать её некрасивой, чтобы она не встречалась с другими мужчинами». Женщина, гражданка Таиланда, получила ожоги второй степени. Её лицо — полностью забинтовано, видны только глаза, нос и рот. Фотография, опубликованная ею в соцсетях с просьбой о помощи переводчика, стала вирусной и вызвала волну возмущения.
⠀
Этот случай — иллюстрация к тому, о чём феминистки говорят десятилетиями: для женщин в абьюзивных отношениях самый опасный момент — это не жизнь с насильником, а попытка от него уйти.
⠀
Когда мы слышим истории о домашнем насилии, первая реакция часто звучит так: «Почему она не ушла раньше?», «Почему терпела?», «Почему вернулась?». За этими вопросами — не сочувствие, а обвинение. Как будто проблема не в том, кто бьёт, душит, угрожает или обливает кипятком, а в том, кто «недостаточно умён», чтобы вовремя сбежать.
⠀
Но реальность жертв насилия выглядит иначе.
По данным исследований в области домашнего насилия, период расставания и время после него — наиболее опасны для жертв. Попытка разорвать отношения значительно повышает риск фемицида. Уход — это момент, когда насильник теряет контроль, и именно тогда он становится наиболее опасен.
⠀
Мужчина из Сеула не просто избил женщину. Он изуродовал её лицо с расчётом: чтобы она не могла уйти к другим.
⠀
Тайская женщина согласилась ехать в больницу с тем, кто только что изуродовал её. Почему? Потому что у неё не было денег на лечение. Это ключевой момент, который часто игнорируют.
⠀
Финансовая зависимость — один из главных механизмов удержания жертв насилия. Абьюзеры часто систематически лишают партнёрш доступа к деньгам, работе, банковским счетам, контролируют каждую трату. Женщина оказывается в ситуации, когда уход означает:
- Потерю жилья
- Отсутствие средств на юриста
- Невозможность оплатить лечение (как в этом случае)
- Риск остаться на улице с детьми (если они есть)
⠀
Для мигранток — как героиня этой истории — ситуация ещё сложнее: языковой барьер, отсутствие социальной поддержки, страх депортации, незнание правовой системы.
⠀
«Просто уйди» — это привилегия тех, у кого есть деньги, документы, крыша над головой и сеть поддержки. Для многих женщин это не выбор, а роскошь.
⠀
Ещё один важный момент. Мужчина не убил женщину. Он атаковал её лицо — часть тела, которая символизирует идентичность, привлекательность, социальную ценность. Он хотел, чтобы она осталась жива, но обесценена в глазах других мужчин. Чтобы она «принадлежала» ему — не по любви, а по отсутствию альтернатив.
⠀
Это логика кислотных атак, которые систематически применяются против женщин в странах Южной Азии и Ближнего Востока за отказ выйти замуж, за разрыв отношений, за «неподобающее» поведение. Это логика «если ты не моя — ты не будешь ничьей».
⠀
Тело женщины рассматривается не как её собственное, а как территория, на которую мужчина имеет право.
⠀
После нападения мужчина извинился, умолял о прощении, обещал «заботиться» о пострадавшей. Это классический паттерн цикла насилия: взрыв агрессии → раскаяние → обещания → «медовый месяц» → новый взрыв.
⠀
Женщина отказалась. Но только благодаря вмешательству медперсонала дело дошло до полиции. А если бы не их бдительность? Сколько случаев остаются невидимыми, потому что жертва боится, не знает своих прав или не может позволить себе юриста?
Женщин просят уйти, но не дают им инструментов для безопасного ухода.
⠀
«Просто уйди» — это иллюзия, которая перекладывает ответственность с насильника на жертву.
⠀
Minimizary
⠀
#НеМолчиУз #насилиевмире
⠀
Этот случай — иллюстрация к тому, о чём феминистки говорят десятилетиями: для женщин в абьюзивных отношениях самый опасный момент — это не жизнь с насильником, а попытка от него уйти.
⠀
Когда мы слышим истории о домашнем насилии, первая реакция часто звучит так: «Почему она не ушла раньше?», «Почему терпела?», «Почему вернулась?». За этими вопросами — не сочувствие, а обвинение. Как будто проблема не в том, кто бьёт, душит, угрожает или обливает кипятком, а в том, кто «недостаточно умён», чтобы вовремя сбежать.
⠀
Но реальность жертв насилия выглядит иначе.
По данным исследований в области домашнего насилия, период расставания и время после него — наиболее опасны для жертв. Попытка разорвать отношения значительно повышает риск фемицида. Уход — это момент, когда насильник теряет контроль, и именно тогда он становится наиболее опасен.
⠀
Мужчина из Сеула не просто избил женщину. Он изуродовал её лицо с расчётом: чтобы она не могла уйти к другим.
⠀
Тайская женщина согласилась ехать в больницу с тем, кто только что изуродовал её. Почему? Потому что у неё не было денег на лечение. Это ключевой момент, который часто игнорируют.
⠀
Финансовая зависимость — один из главных механизмов удержания жертв насилия. Абьюзеры часто систематически лишают партнёрш доступа к деньгам, работе, банковским счетам, контролируют каждую трату. Женщина оказывается в ситуации, когда уход означает:
- Потерю жилья
- Отсутствие средств на юриста
- Невозможность оплатить лечение (как в этом случае)
- Риск остаться на улице с детьми (если они есть)
⠀
Для мигранток — как героиня этой истории — ситуация ещё сложнее: языковой барьер, отсутствие социальной поддержки, страх депортации, незнание правовой системы.
⠀
«Просто уйди» — это привилегия тех, у кого есть деньги, документы, крыша над головой и сеть поддержки. Для многих женщин это не выбор, а роскошь.
⠀
Ещё один важный момент. Мужчина не убил женщину. Он атаковал её лицо — часть тела, которая символизирует идентичность, привлекательность, социальную ценность. Он хотел, чтобы она осталась жива, но обесценена в глазах других мужчин. Чтобы она «принадлежала» ему — не по любви, а по отсутствию альтернатив.
⠀
Это логика кислотных атак, которые систематически применяются против женщин в странах Южной Азии и Ближнего Востока за отказ выйти замуж, за разрыв отношений, за «неподобающее» поведение. Это логика «если ты не моя — ты не будешь ничьей».
⠀
Тело женщины рассматривается не как её собственное, а как территория, на которую мужчина имеет право.
⠀
После нападения мужчина извинился, умолял о прощении, обещал «заботиться» о пострадавшей. Это классический паттерн цикла насилия: взрыв агрессии → раскаяние → обещания → «медовый месяц» → новый взрыв.
⠀
Женщина отказалась. Но только благодаря вмешательству медперсонала дело дошло до полиции. А если бы не их бдительность? Сколько случаев остаются невидимыми, потому что жертва боится, не знает своих прав или не может позволить себе юриста?
Женщин просят уйти, но не дают им инструментов для безопасного ухода.
⠀
«Просто уйди» — это иллюзия, которая перекладывает ответственность с насильника на жертву.
⠀
Minimizary
⠀
#НеМолчиУз #насилиевмире
😢35❤5🤬3👍2🔥1
«Где мои €300 000?» — с этого вопроса начинается кампания правозащитной организации Women.Inc в Нидерландах. Цифра основана на исследовании, которое показало, что за всю трудовую жизнь женщины в стране в среднем зарабатывают на триста тысяч евро меньше мужчин. Не за год, не за десятилетие, а суммарно, от первого рабочего дня до пенсии.
⠀
Кампания сразу задаёт важный вектор. Гендерный разрыв в доходах — это не только история про одинаковую работу и разную оплату. Это ещё и про то, какие роли считаются для женщин «естественными» и потому системно недооцениваются. Секретарши, помощницы, уборщицы, домохозяйки — позиции, которые воспринимаются как второстепенные, хотя без них не работает ни одна система.
⠀
Визуальный язык кампании построен на этом перекосе. Потерянные €300 000 «обнаруживаются» там, где женщины, по ожиданиям общества, должны находиться. В шкафу с канцелярией. В тазу с грязным бельём. В пространствах невидимого труда. Без объяснительных текстов и длинных аргументов становится ясно, куда именно «утекли» эти деньги и почему их не видно в официальной статистике зарплат.
⠀
Важно и то, как именно это сделано. Социальные кампании о правах женщин давно выработали узнаваемую визуальную лексику. Она важна, но со временем начинает работать автоматически и перестаёт цеплять. Women.Inc пошли другим путём. Сарказм, простая провокация и чёткая связь между позой, социальной ролью и экономическим результатом считываются мгновенно и не требуют пояснений.
⠀
В этом и заключается ценность нешаблонного мышления. Когда коммуникация остаётся в привычной форме, аудитория реагирует по инерции. Когда формат ломается, внимание включается заново. Этот принцип работает не только в социальных кампаниях, но и в бизнесе, индустрии услуг, маркетинге и любой публичной коммуникации.
⠀
Хороший вопрос, который эта история оставляет после себя, касается не только темы гендерного неравенства. Не превратилась ли привычная форма коммуникации в автоматизм? И если да, не пришло ли время рискнуть и показать проблему иначе?
⠀
Источник: Линор Горалик,
Тгк @thecontentisthequeen
⠀
#НеМолчиУз
⠀
Кампания сразу задаёт важный вектор. Гендерный разрыв в доходах — это не только история про одинаковую работу и разную оплату. Это ещё и про то, какие роли считаются для женщин «естественными» и потому системно недооцениваются. Секретарши, помощницы, уборщицы, домохозяйки — позиции, которые воспринимаются как второстепенные, хотя без них не работает ни одна система.
⠀
Визуальный язык кампании построен на этом перекосе. Потерянные €300 000 «обнаруживаются» там, где женщины, по ожиданиям общества, должны находиться. В шкафу с канцелярией. В тазу с грязным бельём. В пространствах невидимого труда. Без объяснительных текстов и длинных аргументов становится ясно, куда именно «утекли» эти деньги и почему их не видно в официальной статистике зарплат.
⠀
Важно и то, как именно это сделано. Социальные кампании о правах женщин давно выработали узнаваемую визуальную лексику. Она важна, но со временем начинает работать автоматически и перестаёт цеплять. Women.Inc пошли другим путём. Сарказм, простая провокация и чёткая связь между позой, социальной ролью и экономическим результатом считываются мгновенно и не требуют пояснений.
⠀
В этом и заключается ценность нешаблонного мышления. Когда коммуникация остаётся в привычной форме, аудитория реагирует по инерции. Когда формат ломается, внимание включается заново. Этот принцип работает не только в социальных кампаниях, но и в бизнесе, индустрии услуг, маркетинге и любой публичной коммуникации.
⠀
Хороший вопрос, который эта история оставляет после себя, касается не только темы гендерного неравенства. Не превратилась ли привычная форма коммуникации в автоматизм? И если да, не пришло ли время рискнуть и показать проблему иначе?
⠀
Источник: Линор Горалик,
Тгк @thecontentisthequeen
⠀
#НеМолчиУз
❤12🔥7👍2
Миф о «правильной реакции» строится на ожидании, что пострадавшая должна вести себя по заранее заданному сценарию. Немедленно обратиться в полицию, разорвать все контакты с насильником, постоянно демонстрировать страдание, не улыбаться, не жить обычной жизнью и снова и снова подтверждать, что с ней произошло нечто страшное. Любое отклонение от этого образа часто вызывает подозрение и недоверие.
Реальность травмы устроена иначе. Реакции на насилие индивидуальны и могут сильно различаться. Всемирная организация здравоохранения в своём исследовании указывает, что пережившие сексуализированное насилие могут испытывать шок, эмоциональное онемение, страх, гнев, чувство вины или стыда. Кто-то внешне продолжает функционировать почти как прежде, кто-то сталкивается с тяжёлыми симптомами посттравматического стрессового расстройства. Универсальной или «правильной» реакции не существует.
Клинический психолог Джим Хоппер из Гарвардской медицинской школы обращает внимание на реакцию замирания, известную как tonic immobility. Во время нападения мозг может переходить в состояние полной неподвижности, при котором человек физически не способен сопротивляться или кричать. Это не выбор и не согласие, а автоматическая защитная реакция нервной системы, сформированная эволюцией. Тем не менее именно отсутствие сопротивления до сих пор используется как аргумент против пострадавших.
Отдельный вопрос — почему многие не сообщают о насилии сразу. Этому способствуют страх мести со стороны насильника, чувство стыда и вины, недоверие к системе правосудия, экономическая зависимость и опасение осуждения со стороны близких и общества. Эти причины не являются признаком лжи или слабости. Они отражают реальное положение людей, оказавшихся в уязвимой ситуации.
Сохранение контакта с насильником также часто воспринимается как нечто «подозрительное», хотя на практике этому есть объяснения. Насильником может быть партнёр, родственник или работодатель. Финансовая зависимость, давление, манипуляции и попытка психологически «нормализовать» произошедшее становятся стратегиями выживания, а не доказательством отсутствия вреда.
Миф о «правильной реакции» опасен тем, что смещает фокус с самого насилия на поведение пострадавших. Вместо того чтобы оценивать действия насильника, общество начинает проверять, достаточно ли «правильно» человек страдает. Пока этот миф сохраняется, многие пострадавшие остаются без поддержки и защиты, потому что их реакция не совпадает с чужими ожиданиями.
Minimizary
#НеМолчиУз #ликбез
Реальность травмы устроена иначе. Реакции на насилие индивидуальны и могут сильно различаться. Всемирная организация здравоохранения в своём исследовании указывает, что пережившие сексуализированное насилие могут испытывать шок, эмоциональное онемение, страх, гнев, чувство вины или стыда. Кто-то внешне продолжает функционировать почти как прежде, кто-то сталкивается с тяжёлыми симптомами посттравматического стрессового расстройства. Универсальной или «правильной» реакции не существует.
Клинический психолог Джим Хоппер из Гарвардской медицинской школы обращает внимание на реакцию замирания, известную как tonic immobility. Во время нападения мозг может переходить в состояние полной неподвижности, при котором человек физически не способен сопротивляться или кричать. Это не выбор и не согласие, а автоматическая защитная реакция нервной системы, сформированная эволюцией. Тем не менее именно отсутствие сопротивления до сих пор используется как аргумент против пострадавших.
Отдельный вопрос — почему многие не сообщают о насилии сразу. Этому способствуют страх мести со стороны насильника, чувство стыда и вины, недоверие к системе правосудия, экономическая зависимость и опасение осуждения со стороны близких и общества. Эти причины не являются признаком лжи или слабости. Они отражают реальное положение людей, оказавшихся в уязвимой ситуации.
Сохранение контакта с насильником также часто воспринимается как нечто «подозрительное», хотя на практике этому есть объяснения. Насильником может быть партнёр, родственник или работодатель. Финансовая зависимость, давление, манипуляции и попытка психологически «нормализовать» произошедшее становятся стратегиями выживания, а не доказательством отсутствия вреда.
Миф о «правильной реакции» опасен тем, что смещает фокус с самого насилия на поведение пострадавших. Вместо того чтобы оценивать действия насильника, общество начинает проверять, достаточно ли «правильно» человек страдает. Пока этот миф сохраняется, многие пострадавшие остаются без поддержки и защиты, потому что их реакция не совпадает с чужими ожиданиями.
Minimizary
#НеМолчиУз #ликбез
❤15👍3🔥2
Что изменится после принятия Стратегии по защите детей от всех форм насилия?
В Узбекистане утверждена Стратегия по защите детей от всех форм насилия на 2026–2030 годы. Это логичное продолжение Закона Республики Узбекистан
«О защите детей от всех форм насилия» от 2024 года, который закрепил правовые гарантии и ответственность государства.
Если закон определил формальные рамки: дал определение формам насилия, тому, кто защищает детей, то стратегия обозначает, как это будет выстроено на практике.
В основе стратегии — пять ключевых направлений:
1. Профилактика и раннее выявление. Переход от реагирования на уже совершённое насилие к его системному предупреждению и раннему обнаружению рисков.
2. Формирование нетерпимости к насилию. Изменение общественных установок, никакого замалчивания или оправдания насилия в отношении детей.
3. Комплексная помощь пострадавшим детям.
Выстраивание единого маршрута медицинской, психологической, социальной и правовой поддержки, без повторной травматизации.
4. Дружественные ребёнку следствие и суд. Адаптация правосудия к возрасту и уязвимости ребёнка, с участием специалистов и дополнительными гарантиями защиты.
5. Координация, данные и ответственность. Межведомственное взаимодействие, единые стандарты, мониторинг.
Так, стратегия охватит весь цикл
от профилактики и выявления до правосудия, реабилитации и системного контроля.
Подробнее почитать о планируемых шагах можно в карточках.
Но теория ничто без практической реализации. Мы будем следить за публикацией дорожных карт и реализацией взятых на себя обязательств. Если всё запоанированное будет выполнено, то Узбекистан станет самым прогрессивным государством в вопросах защиты прав детей.
Нигина Худайбергенова
#НеМолчиУз #дети #законы
В Узбекистане утверждена Стратегия по защите детей от всех форм насилия на 2026–2030 годы. Это логичное продолжение Закона Республики Узбекистан
«О защите детей от всех форм насилия» от 2024 года, который закрепил правовые гарантии и ответственность государства.
Если закон определил формальные рамки: дал определение формам насилия, тому, кто защищает детей, то стратегия обозначает, как это будет выстроено на практике.
В основе стратегии — пять ключевых направлений:
1. Профилактика и раннее выявление. Переход от реагирования на уже совершённое насилие к его системному предупреждению и раннему обнаружению рисков.
2. Формирование нетерпимости к насилию. Изменение общественных установок, никакого замалчивания или оправдания насилия в отношении детей.
3. Комплексная помощь пострадавшим детям.
Выстраивание единого маршрута медицинской, психологической, социальной и правовой поддержки, без повторной травматизации.
4. Дружественные ребёнку следствие и суд. Адаптация правосудия к возрасту и уязвимости ребёнка, с участием специалистов и дополнительными гарантиями защиты.
5. Координация, данные и ответственность. Межведомственное взаимодействие, единые стандарты, мониторинг.
Так, стратегия охватит весь цикл
от профилактики и выявления до правосудия, реабилитации и системного контроля.
Подробнее почитать о планируемых шагах можно в карточках.
Но теория ничто без практической реализации. Мы будем следить за публикацией дорожных карт и реализацией взятых на себя обязательств. Если всё запоанированное будет выполнено, то Узбекистан станет самым прогрессивным государством в вопросах защиты прав детей.
Нигина Худайбергенова
#НеМолчиУз #дети #законы
❤12👍4🔥4
Многие из прав, которые сегодня кажутся естественными и «всегда существовавшими», появились совсем недавно и не по доброй воле общества. Если бы не феминистки, женщины по-прежнему не могли бы голосовать, получать образование, свободно работать, распоряжаться своими деньгами, разводиться, решать вопросы материнства и говорить о насилии вслух.
Эти изменения не случились сами собой. Им сопротивлялись, их высмеивали, за них наказывали. Каждое право, которое сегодня воспринимается как норма, было результатом долгой борьбы, давления, отказа молчать и соглашаться.
Феминизм не дал женщинам «привилегии». Он вернул им статус людей с голосом, телом, выбором и ответственностью за собственную жизнь. И именно поэтому разговор о феминизме — это не про прошлое и не про идеологию, а про то, почему сегодняшняя реальность выглядит именно так, а не иначе.
Наше бинго — напоминание о том, что права можно потерять, если забыть, как и какой ценой они были получены.
Minimizary
#НеМолчиУз #немолчи_бинго
Эти изменения не случились сами собой. Им сопротивлялись, их высмеивали, за них наказывали. Каждое право, которое сегодня воспринимается как норма, было результатом долгой борьбы, давления, отказа молчать и соглашаться.
Феминизм не дал женщинам «привилегии». Он вернул им статус людей с голосом, телом, выбором и ответственностью за собственную жизнь. И именно поэтому разговор о феминизме — это не про прошлое и не про идеологию, а про то, почему сегодняшняя реальность выглядит именно так, а не иначе.
Наше бинго — напоминание о том, что права можно потерять, если забыть, как и какой ценой они были получены.
Minimizary
#НеМолчиУз #немолчи_бинго
❤11👍2🔥2👎1
Холодная война женщин и ИИ
Ожидание:
В недалеком будущем начнётся «холодная война» между женщинами и искусственным интеллектом.
Роботы-женщины, совершенные, покладистые и сексуальные, заполонят рынок, и живым женщинам придётся конкурировать за внимание мужчин.
Реальность.
Мальчики, вы это всерьёз?
Во-первых, женщины — это половина человечества. И, что особенно неприятно для фантазий, платёжеспособная половина.
Если появятся роботы для мужчин, с той же скоростью появятся и роботы для женщин. Не потому что «равенство», а потому что рынок. Капитализм не читает форумы с обидами, он считает деньги. Глобальный рынок SexTech растёт именно потому, что он гендерно симметричен. Если продукт можно продать женщинам, его продадут.
Во-вторых, у женщин хотя бы есть теоретический шанс конкурировать с роботами.
Мужской массовый идеал — красивая, всегда согласная и эмоционально недорогая девушка. Некоторые живые женщины этому образу действительно приближаются.
Женский идеал — умный, красивый, эмоционально зрелый мужчина, который умеет слушать, уважать границы и не разваливаться от базовой ответственности. Среднестатистический мущина от этого образа находится на таком расстоянии, что конкурировать с машиной ему будет особенно больно.
В-третьих, самое показательное.
Роботов ещё нет. Но как только женщины начали зарабатывать и обеспечивать себя, огромное количество из них уже выбрало одиночество. Без ИИ, без андроидов, без «идеальных алгоритмов». Просто посмотрели на реальность и решили, что эмоциональная подписка на мужчину не стоит своих денег. Женщины уже выбирают одиночество без всяких роботов. По прогнозу Morgan Stanley, к 2030 году 45 процентов женщин 25–44 лет будут одиноки. Исследования показывают, что они при этом в среднем счастливее холостых мужчин и реже активно ищут отношения.
Только около 34 процентов незамужних женщин активно ищут партнёра, против 54 процентов мужчин. По данным исследований, женщины в одиночестве более удовлетворены жизнью, сексуальной сферой и эмоциональным состоянием, чем мужчины в том же статусе.
Мужчинам не интересны роботы для отношений. Робота нельзя истощить, нельзя проломить ему границы, нельзя обвинить в том, что он «сам довёл». У робота нет уязвимости. А без этого для многих мужчин «близость» теряет смысл. Мужчинам отношения статистически выгоднее, чем женщинам. Женатые мужчины живут дольше, здоровее и имеют более высокий уровень эмоционального благополучия. Для женщин эти преимущества либо слабее, либо отсутствуют.
Женщины не конкурируют за мужчин. Это мужская проекция. Когда женщины получили экономическую автономию, внезапно выяснилось, что участие мужчины в жизни часто обходится слишком дорого.
И четвертое, самое неприятное.
Если в будущем появятся роботы для секса, общения и поддержки, конкурировать придётся не женщинам с ИИ, а мужчинам. Единственное, что пока остаётся уникальным, — биологическое отцовство. И чтобы женщина, у которой есть стабильность, безопасность и идеально настроенный под неё робот, согласилась на биологическую рулетку, придётся быть действительно ценным партнёром, а не набором претензий.
Так что никакой холодной войны женщин с ИИ не будет.
Будет холодное столкновение влажных мужских фантазий с реальностью, в которой женщинам больше не нужно терпеть.
P.S. И да, отдельный вопрос про деньги. Роботы стоят десятки тысяч. Мужчины, которые публично позорятся из-за счёта за салат, внезапно рассуждают о покупке высокотехнологичных андроидов. Уровень реализма впечатляет!
Minimizary
#НеМолчиУз
Ожидание:
В недалеком будущем начнётся «холодная война» между женщинами и искусственным интеллектом.
Роботы-женщины, совершенные, покладистые и сексуальные, заполонят рынок, и живым женщинам придётся конкурировать за внимание мужчин.
Реальность.
Мальчики, вы это всерьёз?
Во-первых, женщины — это половина человечества. И, что особенно неприятно для фантазий, платёжеспособная половина.
Если появятся роботы для мужчин, с той же скоростью появятся и роботы для женщин. Не потому что «равенство», а потому что рынок. Капитализм не читает форумы с обидами, он считает деньги. Глобальный рынок SexTech растёт именно потому, что он гендерно симметричен. Если продукт можно продать женщинам, его продадут.
Во-вторых, у женщин хотя бы есть теоретический шанс конкурировать с роботами.
Мужской массовый идеал — красивая, всегда согласная и эмоционально недорогая девушка. Некоторые живые женщины этому образу действительно приближаются.
Женский идеал — умный, красивый, эмоционально зрелый мужчина, который умеет слушать, уважать границы и не разваливаться от базовой ответственности. Среднестатистический мущина от этого образа находится на таком расстоянии, что конкурировать с машиной ему будет особенно больно.
В-третьих, самое показательное.
Роботов ещё нет. Но как только женщины начали зарабатывать и обеспечивать себя, огромное количество из них уже выбрало одиночество. Без ИИ, без андроидов, без «идеальных алгоритмов». Просто посмотрели на реальность и решили, что эмоциональная подписка на мужчину не стоит своих денег. Женщины уже выбирают одиночество без всяких роботов. По прогнозу Morgan Stanley, к 2030 году 45 процентов женщин 25–44 лет будут одиноки. Исследования показывают, что они при этом в среднем счастливее холостых мужчин и реже активно ищут отношения.
Только около 34 процентов незамужних женщин активно ищут партнёра, против 54 процентов мужчин. По данным исследований, женщины в одиночестве более удовлетворены жизнью, сексуальной сферой и эмоциональным состоянием, чем мужчины в том же статусе.
Мужчинам не интересны роботы для отношений. Робота нельзя истощить, нельзя проломить ему границы, нельзя обвинить в том, что он «сам довёл». У робота нет уязвимости. А без этого для многих мужчин «близость» теряет смысл. Мужчинам отношения статистически выгоднее, чем женщинам. Женатые мужчины живут дольше, здоровее и имеют более высокий уровень эмоционального благополучия. Для женщин эти преимущества либо слабее, либо отсутствуют.
Женщины не конкурируют за мужчин. Это мужская проекция. Когда женщины получили экономическую автономию, внезапно выяснилось, что участие мужчины в жизни часто обходится слишком дорого.
И четвертое, самое неприятное.
Если в будущем появятся роботы для секса, общения и поддержки, конкурировать придётся не женщинам с ИИ, а мужчинам. Единственное, что пока остаётся уникальным, — биологическое отцовство. И чтобы женщина, у которой есть стабильность, безопасность и идеально настроенный под неё робот, согласилась на биологическую рулетку, придётся быть действительно ценным партнёром, а не набором претензий.
Так что никакой холодной войны женщин с ИИ не будет.
Будет холодное столкновение влажных мужских фантазий с реальностью, в которой женщинам больше не нужно терпеть.
P.S. И да, отдельный вопрос про деньги. Роботы стоят десятки тысяч. Мужчины, которые публично позорятся из-за счёта за салат, внезапно рассуждают о покупке высокотехнологичных андроидов. Уровень реализма впечатляет!
Minimizary
#НеМолчиУз
10❤13🔥7👎2🤯1
Миф «это происходит где-то далеко» держится на убеждении, что насилие — это чужая история, чужие страны, чужие семьи. Кажется, что если быть осторожной, «нормальной», жить в привычной среде, то опасность обойдёт стороной. Этот миф создаёт психологическую дистанцию между человеком и реальностью насилия. Статистика эту дистанцию разрушает.
По данным Всемирной организации здравоохранения, каждая третья женщина в мире в течение жизни сталкивается с физическим или сексуальным насилием. Это не редкие исключения и не отдельные трагедии. Это масштабное и устойчивое явление, которое присутствует в любом обществе.
Данные Центра по контролю и профилактике заболеваний США подтверждают ту же картину. Одна из пяти женщин в течение жизни подвергалась изнасилованию или попытке изнасилования. Каждая третья переживала контактное сексуальное насилие. Эти цифры говорят о повседневной реальности.
Насилие не происходит где-то далеко. Оно происходит рядом. Его совершают не абстрактные «монстры», а коллеги, партнёры, родственники, знакомые. Оно не выбирает по уровню образования, доходу или месту проживания. Именно поэтому его так удобно не замечать, пока оно не касается лично.
Этот миф опасен. Он создаёт ложное чувство безопасности и мешает распознавать тревожные сигналы в своём окружении. Он снижает готовность верить пострадавшим и поддерживать их. Он позволяет обществу отмахиваться от проблемы как от чужой, не требующей системных решений.
Признание масштаба насилия — не нагнетание и не пессимизм. Это необходимый шаг, без которого невозможно ни поддержка пострадавших, ни реальные изменения.
Minimizary
#НеМолчиУз #ликбез
По данным Всемирной организации здравоохранения, каждая третья женщина в мире в течение жизни сталкивается с физическим или сексуальным насилием. Это не редкие исключения и не отдельные трагедии. Это масштабное и устойчивое явление, которое присутствует в любом обществе.
Данные Центра по контролю и профилактике заболеваний США подтверждают ту же картину. Одна из пяти женщин в течение жизни подвергалась изнасилованию или попытке изнасилования. Каждая третья переживала контактное сексуальное насилие. Эти цифры говорят о повседневной реальности.
Насилие не происходит где-то далеко. Оно происходит рядом. Его совершают не абстрактные «монстры», а коллеги, партнёры, родственники, знакомые. Оно не выбирает по уровню образования, доходу или месту проживания. Именно поэтому его так удобно не замечать, пока оно не касается лично.
Этот миф опасен. Он создаёт ложное чувство безопасности и мешает распознавать тревожные сигналы в своём окружении. Он снижает готовность верить пострадавшим и поддерживать их. Он позволяет обществу отмахиваться от проблемы как от чужой, не требующей системных решений.
Признание масштаба насилия — не нагнетание и не пессимизм. Это необходимый шаг, без которого невозможно ни поддержка пострадавших, ни реальные изменения.
Minimizary
#НеМолчиУз #ликбез
❤7🔥2