В Сеуле арестован мужчина, который облил лицо спящей партнёрши кипятком. Его мотив, озвученный полиции: «Хотел сделать её некрасивой, чтобы она не встречалась с другими мужчинами». Женщина, гражданка Таиланда, получила ожоги второй степени. Её лицо — полностью забинтовано, видны только глаза, нос и рот. Фотография, опубликованная ею в соцсетях с просьбой о помощи переводчика, стала вирусной и вызвала волну возмущения.
⠀
Этот случай — иллюстрация к тому, о чём феминистки говорят десятилетиями: для женщин в абьюзивных отношениях самый опасный момент — это не жизнь с насильником, а попытка от него уйти.
⠀
Когда мы слышим истории о домашнем насилии, первая реакция часто звучит так: «Почему она не ушла раньше?», «Почему терпела?», «Почему вернулась?». За этими вопросами — не сочувствие, а обвинение. Как будто проблема не в том, кто бьёт, душит, угрожает или обливает кипятком, а в том, кто «недостаточно умён», чтобы вовремя сбежать.
⠀
Но реальность жертв насилия выглядит иначе.
По данным исследований в области домашнего насилия, период расставания и время после него — наиболее опасны для жертв. Попытка разорвать отношения значительно повышает риск фемицида. Уход — это момент, когда насильник теряет контроль, и именно тогда он становится наиболее опасен.
⠀
Мужчина из Сеула не просто избил женщину. Он изуродовал её лицо с расчётом: чтобы она не могла уйти к другим.
⠀
Тайская женщина согласилась ехать в больницу с тем, кто только что изуродовал её. Почему? Потому что у неё не было денег на лечение. Это ключевой момент, который часто игнорируют.
⠀
Финансовая зависимость — один из главных механизмов удержания жертв насилия. Абьюзеры часто систематически лишают партнёрш доступа к деньгам, работе, банковским счетам, контролируют каждую трату. Женщина оказывается в ситуации, когда уход означает:
- Потерю жилья
- Отсутствие средств на юриста
- Невозможность оплатить лечение (как в этом случае)
- Риск остаться на улице с детьми (если они есть)
⠀
Для мигранток — как героиня этой истории — ситуация ещё сложнее: языковой барьер, отсутствие социальной поддержки, страх депортации, незнание правовой системы.
⠀
«Просто уйди» — это привилегия тех, у кого есть деньги, документы, крыша над головой и сеть поддержки. Для многих женщин это не выбор, а роскошь.
⠀
Ещё один важный момент. Мужчина не убил женщину. Он атаковал её лицо — часть тела, которая символизирует идентичность, привлекательность, социальную ценность. Он хотел, чтобы она осталась жива, но обесценена в глазах других мужчин. Чтобы она «принадлежала» ему — не по любви, а по отсутствию альтернатив.
⠀
Это логика кислотных атак, которые систематически применяются против женщин в странах Южной Азии и Ближнего Востока за отказ выйти замуж, за разрыв отношений, за «неподобающее» поведение. Это логика «если ты не моя — ты не будешь ничьей».
⠀
Тело женщины рассматривается не как её собственное, а как территория, на которую мужчина имеет право.
⠀
После нападения мужчина извинился, умолял о прощении, обещал «заботиться» о пострадавшей. Это классический паттерн цикла насилия: взрыв агрессии → раскаяние → обещания → «медовый месяц» → новый взрыв.
⠀
Женщина отказалась. Но только благодаря вмешательству медперсонала дело дошло до полиции. А если бы не их бдительность? Сколько случаев остаются невидимыми, потому что жертва боится, не знает своих прав или не может позволить себе юриста?
Женщин просят уйти, но не дают им инструментов для безопасного ухода.
⠀
«Просто уйди» — это иллюзия, которая перекладывает ответственность с насильника на жертву.
⠀
Minimizary
⠀
#НеМолчиУз #насилиевмире

«Где мои €300 000?» — с этого вопроса начинается кампания правозащитной организации Women.Inc в Нидерландах. Цифра основана на исследовании, которое показало, что за всю трудовую жизнь женщины в стране в среднем зарабатывают на триста тысяч евро меньше мужчин. Не за год, не за десятилетие, а суммарно, от первого рабочего дня до пенсии.
⠀
Кампания сразу задаёт важный вектор. Гендерный разрыв в доходах — это не только история про одинаковую работу и разную оплату. Это ещё и про то, какие роли считаются для женщин «естественными» и потому системно недооцениваются. Секретарши, помощницы, уборщицы, домохозяйки — позиции, которые воспринимаются как второстепенные, хотя без них не работает ни одна система.
⠀
Визуальный язык кампании построен на этом перекосе. Потерянные €300 000 «обнаруживаются» там, где женщины, по ожиданиям общества, должны находиться. В шкафу с канцелярией. В тазу с грязным бельём. В пространствах невидимого труда. Без объяснительных текстов и длинных аргументов становится ясно, куда именно «утекли» эти деньги и почему их не видно в официальной статистике зарплат.
⠀
Важно и то, как именно это сделано. Социальные кампании о правах женщин давно выработали узнаваемую визуальную лексику. Она важна, но со временем начинает работать автоматически и перестаёт цеплять. Women.Inc пошли другим путём. Сарказм, простая провокация и чёткая связь между позой, социальной ролью и экономическим результатом считываются мгновенно и не требуют пояснений.
⠀
В этом и заключается ценность нешаблонного мышления. Когда коммуникация остаётся в привычной форме, аудитория реагирует по инерции. Когда формат ломается, внимание включается заново. Этот принцип работает не только в социальных кампаниях, но и в бизнесе, индустрии услуг, маркетинге и любой публичной коммуникации.
⠀
Хороший вопрос, который эта история оставляет после себя, касается не только темы гендерного неравенства. Не превратилась ли привычная форма коммуникации в автоматизм? И если да, не пришло ли время рискнуть и показать проблему иначе?
⠀
Источник: Линор Горалик,
Тгк @thecontentisthequeen
⠀
#НеМолчиУз

Миф о «правильной реакции» строится на ожидании, что пострадавшая должна вести себя по заранее заданному сценарию. Немедленно обратиться в полицию, разорвать все контакты с насильником, постоянно демонстрировать страдание, не улыбаться, не жить обычной жизнью и снова и снова подтверждать, что с ней произошло нечто страшное. Любое отклонение от этого образа часто вызывает подозрение и недоверие.

Реальность травмы устроена иначе. Реакции на насилие индивидуальны и могут сильно различаться. Всемирная организация здравоохранения в своём исследовании указывает, что пережившие сексуализированное насилие могут испытывать шок, эмоциональное онемение, страх, гнев, чувство вины или стыда. Кто-то внешне продолжает функционировать почти как прежде, кто-то сталкивается с тяжёлыми симптомами посттравматического стрессового расстройства. Универсальной или «правильной» реакции не существует.

Клинический психолог Джим Хоппер из Гарвардской медицинской школы обращает внимание на реакцию замирания, известную как tonic immobility. Во время нападения мозг может переходить в состояние полной неподвижности, при котором человек физически не способен сопротивляться или кричать. Это не выбор и не согласие, а автоматическая защитная реакция нервной системы, сформированная эволюцией. Тем не менее именно отсутствие сопротивления до сих пор используется как аргумент против пострадавших.

Отдельный вопрос — почему многие не сообщают о насилии сразу. Этому способствуют страх мести со стороны насильника, чувство стыда и вины, недоверие к системе правосудия, экономическая зависимость и опасение осуждения со стороны близких и общества. Эти причины не являются признаком лжи или слабости. Они отражают реальное положение людей, оказавшихся в уязвимой ситуации.

Сохранение контакта с насильником также часто воспринимается как нечто «подозрительное», хотя на практике этому есть объяснения. Насильником может быть партнёр, родственник или работодатель. Финансовая зависимость, давление, манипуляции и попытка психологически «нормализовать» произошедшее становятся стратегиями выживания, а не доказательством отсутствия вреда.

Миф о «правильной реакции» опасен тем, что смещает фокус с самого насилия на поведение пострадавших. Вместо того чтобы оценивать действия насильника, общество начинает проверять, достаточно ли «правильно» человек страдает. Пока этот миф сохраняется, многие пострадавшие остаются без поддержки и защиты, потому что их реакция не совпадает с чужими ожиданиями.

Minimizary

#НеМолчиУз #ликбез

Многие из прав, которые сегодня кажутся естественными и «всегда существовавшими», появились совсем недавно и не по доброй воле общества. Если бы не феминистки, женщины по-прежнему не могли бы голосовать, получать образование, свободно работать, распоряжаться своими деньгами, разводиться, решать вопросы материнства и говорить о насилии вслух.

Эти изменения не случились сами собой. Им сопротивлялись, их высмеивали, за них наказывали. Каждое право, которое сегодня воспринимается как норма, было результатом долгой борьбы, давления, отказа молчать и соглашаться.

Феминизм не дал женщинам «привилегии». Он вернул им статус людей с голосом, телом, выбором и ответственностью за собственную жизнь. И именно поэтому разговор о феминизме — это не про прошлое и не про идеологию, а про то, почему сегодняшняя реальность выглядит именно так, а не иначе.

Наше бинго — напоминание о том, что права можно потерять, если забыть, как и какой ценой они были получены.

Minimizary

#НеМолчиУз #немолчи_бинго

Холодная война женщин и ИИ

Ожидание:
В недалеком будущем начнётся «холодная война» между женщинами и искусственным интеллектом.
Роботы-женщины, совершенные, покладистые и сексуальные, заполонят рынок, и живым женщинам придётся конкурировать за внимание мужчин.

Реальность.
Мальчики, вы это всерьёз?

Во-первых, женщины — это половина человечества. И, что особенно неприятно для фантазий, платёжеспособная половина.
Если появятся роботы для мужчин, с той же скоростью появятся и роботы для женщин. Не потому что «равенство», а потому что рынок. Капитализм не читает форумы с обидами, он считает деньги. Глобальный рынок SexTech растёт именно потому, что он гендерно симметричен. Если продукт можно продать женщинам, его продадут.

Во-вторых, у женщин хотя бы есть теоретический шанс конкурировать с роботами.
Мужской массовый идеал — красивая, всегда согласная и эмоционально недорогая девушка. Некоторые живые женщины этому образу действительно приближаются.
Женский идеал — умный, красивый, эмоционально зрелый мужчина, который умеет слушать, уважать границы и не разваливаться от базовой ответственности. Среднестатистический мущина от этого образа находится на таком расстоянии, что конкурировать с машиной ему будет особенно больно.

В-третьих, самое показательное.
Роботов ещё нет. Но как только женщины начали зарабатывать и обеспечивать себя, огромное количество из них уже выбрало одиночество. Без ИИ, без андроидов, без «идеальных алгоритмов». Просто посмотрели на реальность и решили, что эмоциональная подписка на мужчину не стоит своих денег. Женщины уже выбирают одиночество без всяких роботов. По прогнозу Morgan Stanley, к 2030 году 45 процентов женщин 25–44 лет будут одиноки. Исследования показывают, что они при этом в среднем счастливее холостых мужчин и реже активно ищут отношения.
Только около 34 процентов незамужних женщин активно ищут партнёра, против 54 процентов мужчин. По данным исследований, женщины в одиночестве более удовлетворены жизнью, сексуальной сферой и эмоциональным состоянием, чем мужчины в том же статусе.

Мужчинам не интересны роботы для отношений. Робота нельзя истощить, нельзя проломить ему границы, нельзя обвинить в том, что он «сам довёл». У робота нет уязвимости. А без этого для многих мужчин «близость» теряет смысл. Мужчинам отношения статистически выгоднее, чем женщинам. Женатые мужчины живут дольше, здоровее и имеют более высокий уровень эмоционального благополучия. Для женщин эти преимущества либо слабее, либо отсутствуют.

Женщины не конкурируют за мужчин. Это мужская проекция. Когда женщины получили экономическую автономию, внезапно выяснилось, что участие мужчины в жизни часто обходится слишком дорого.

И четвертое, самое неприятное.
Если в будущем появятся роботы для секса, общения и поддержки, конкурировать придётся не женщинам с ИИ, а мужчинам. Единственное, что пока остаётся уникальным, — биологическое отцовство. И чтобы женщина, у которой есть стабильность, безопасность и идеально настроенный под неё робот, согласилась на биологическую рулетку, придётся быть действительно ценным партнёром, а не набором претензий.

Так что никакой холодной войны женщин с ИИ не будет.
Будет холодное столкновение влажных мужских фантазий с реальностью, в которой женщинам больше не нужно терпеть.

P.S. И да, отдельный вопрос про деньги. Роботы стоят десятки тысяч. Мужчины, которые публично позорятся из-за счёта за салат, внезапно рассуждают о покупке высокотехнологичных андроидов. Уровень реализма впечатляет!

Minimizary

#НеМолчиУз

Миф «это происходит где-то далеко» держится на убеждении, что насилие — это чужая история, чужие страны, чужие семьи. Кажется, что если быть осторожной, «нормальной», жить в привычной среде, то опасность обойдёт стороной. Этот миф создаёт психологическую дистанцию между человеком и реальностью насилия. Статистика эту дистанцию разрушает.

По данным Всемирной организации здравоохранения, каждая третья женщина в мире в течение жизни сталкивается с физическим или сексуальным насилием. Это не редкие исключения и не отдельные трагедии. Это масштабное и устойчивое явление, которое присутствует в любом обществе.

Данные Центра по контролю и профилактике заболеваний США подтверждают ту же картину. Одна из пяти женщин в течение жизни подвергалась изнасилованию или попытке изнасилования. Каждая третья переживала контактное сексуальное насилие. Эти цифры говорят о повседневной реальности.

Насилие не происходит где-то далеко. Оно происходит рядом. Его совершают не абстрактные «монстры», а коллеги, партнёры, родственники, знакомые. Оно не выбирает по уровню образования, доходу или месту проживания. Именно поэтому его так удобно не замечать, пока оно не касается лично.

Этот миф опасен. Он создаёт ложное чувство безопасности и мешает распознавать тревожные сигналы в своём окружении. Он снижает готовность верить пострадавшим и поддерживать их. Он позволяет обществу отмахиваться от проблемы как от чужой, не требующей системных решений.

Признание масштаба насилия — не нагнетание и не пессимизм. Это необходимый шаг, без которого невозможно ни поддержка пострадавших, ни реальные изменения.

Minimizary

#НеМолчиУз #ликбез

Приглашаем вас на поддерживающую встречу для женщин. Тема: «Карта желаний: чего я хочу на самом деле»
С Лианой Натрошвили

Иногда в конце года появляется ощущение пустоты или шума в голове: столько ожиданий, планов, советов со всех сторон и почти не слышно себя. Хочется понять, что действительно важно, куда хочется двигаться дальше и на что опереться.

На встрече мы будем делать карту желаний. Это будет не «идеальная» карта и не про правильные формулы, а живой процесс с паузами, разговорами и возможностью прислушаться к себе и своим желаниям.

📅 Дата: 25 декабря
⏰ Время: 18:30
⏳ Длительность: 2 часа
📍 Место: будет объявлено после регистрации

Участие бесплатное, донаты приветствуются.

Регистрация по ссылке в шапке профиля.

https://forms.gle/mJkvpxsioowQTZk39

#НеМолчиУз #ПоддерживающиеВстречи

В Джизаке мужчину, задолжавшего по алиментам, нашли на балконе.
По сообщению управления Бюро принудительного исполнения Джизакской области, в отношении гражданина М. Х. был объявлен розыск из-за неисполнения алиментных обязательств. В ходе оперативных мероприятий его обнаружили в Форишском районе — он скрывался на балконе многоэтажного дома, принадлежащего женщине, с которой состоял в религиозном браке.
Выяснилось, что сумма задолженности по алиментам превышала 43 миллиона сумов. Должник в установленном порядке был передан государственному исполнителю.

Эта новость не выглядит чем-то исключительным. Мужчины, уклоняющиеся от алиментов, прячутся от сотрудников БПИ в колодцах, за шифером, за занавесками, под курпачами, в хозяйственных постройках и в домах новых сожительниц. Меняются локации, но не логика происходящего. Взрослый человек, участвовавший в появлении ребёнка, тратит больше усилий на сокрытие, чем на исполнение своей ответственности.

И каждый раз за кадром остаётся главный вопрос: где в этой истории ответственность? Почему женщина должна в одиночку нести заботу о ребёнке, к рождению которого причастны оба родителя? При том что именно она вынашивает беременность, проходит через роды, физическую и психологическую нагрузку, восстановление, бессонные ночи и первые годы ухода. Даже на этом этапе участие мужчины уже несоразмерно меньше. Но после расставания нередко исчезает и оно.

Да, женщина справится. Она воспитает. Найдёт способы обеспечить ребёнку нормальную жизнь — женщины делают это постоянно. Но почему эта нагрузка автоматически ложится только на одну сторону, тогда как ответственность должна быть общей?

Тем более что алименты в большинстве случаев и так невелики. Они редко покрывают реальные расходы на ребёнка и не являются чем-то исключительным. Речь идёт о базовой поддержке. И даже от этой обязанности некоторые мужчины пытаются уйти, превращая процесс в фарс с прятками и бегством.

Эти истории не связаны с бедностью или отсутствием возможностей. В их основе убеждённость в том, что отцовство — это не обязанность, а опция. Пока такая ситуация воспринимается как личная проблема конкретной женщины, изменений не происходит. Но на самом деле это системная ситуация, в которой общество раз за разом молча соглашается с тем, что забота о ребёнке считается исключительно «женским делом», даже если у этого ребёнка есть два родителя.

Minimizary

#НеМолчиУз #алименты

На одной из городских стен в Узбекистане появилась масштабная роспись, посвященная выдающимся женщинам страны. На фасаде жилого дома по адресу Шахрисабз, 15 изображены женщины из разных сфер: от первой машинистки и олимпийской чемпионки до ученых, швей и деятельниц искусства.

Проект получил название «Birinchilar» (Первые).
Инициатором росписи выступил бренд Kotex, выполнила работу судия аэрографии Renaro Brush. Подобные кампании не являются разовой акцией, на официальных платформах Kotex можно найти множество проектов, направленных на поддержку женщин, признание их вклада и расширение разговора о женской видимости в обществе.

Как мы знаем, городское пространство традиционно наполнено образами мужчин, разные памятники полководцам и ученым, названия улиц, мемориальные доски чаще рассказывают именно о них. Женские фигуры, даже при значительном вкладе в историю страны, долгое время оставались вне поля зрения.
Уличное искусство меняет этот порядок. В отличие от музеев или архивов, стена жилого дома — это часть нашей повседневности. Ее видят прохожие, дети, жители района. Женские образы перестают быть исключением или «специальной темой» и становятся частью обычного визуального ландшафта.

Если девочка видит вокруг только мужские символы успеха, в ее подсознании формируется некий «потолок женщин». Она может даже не задумываться о карьере в науке или спорте, просто потому что не видит таких ролевых моделей. Отсутствие сильных женских образов влияет и на мальчиков, формируя у них предвзятое отношение к возможностям женщин.

Муралы, подобные «Birinchilar», воспитывают новое поколение в атмосфере взаимного уважения и равенства. Они показывают, что сила, интеллект и лидерство не имеют гендера. Когда девочка идет в школу и каждый день видит на стене женщину-героя, она понимает: ее амбиции законны.

Роспись не сопровождается назидательными лозунгами или прямыми заявлениями, она работает через визуальное присутствие. Через сам факт того, что женщины здесь есть, в центре композиции, в разных ролях и профессиях.

Мурал Birinchilar — это не просто краска на бетоне, а зеркало, в котором каждая девочка Узбекистана может увидеть свое будущее. Когда мы выводим женские истории из тени на свет, мы меняем не только облик города, но и судьбы, и жизни людей.

Подготовила: Заря Эргашева

#НеМолчиУз #видимыеженщины

Разрушая миф о «справедливом мире»

Все мифы, о которых мы говорили раньше, сходятся в одной точке. Их объединяет вера в так называемый «справедливый мир». Это психологическая ловушка, при которой кажется, что мир устроен честно и логично, а значит, с хорошими людьми плохого не случается. А если случилось, значит, человек сам что-то сделал не так.

Этот феномен подробно описал психолог Мелвин Лернер ещё в 1980 году. Он показал, что людям важно верить в предсказуемость и управляемость реальности. Такая вера снижает тревогу. Если соблюдать правила, быть осторожной, «правильно» выглядеть и вести себя, то опасность якобы можно предотвратить. Когда же происходит насилие, эта картина рушится, и тогда психика ищет способ её сохранить. Самый простой способ — переложить ответственность на пострадавшую.

Так появляется привычное «она сама виновата». Наверное, не так оделась. Не туда пошла. Не тем доверилась. Не сразу сказала. Это не объективный анализ, а защитный механизм. «Если я буду делать всё правильно, со мной такого не случится». Но это иллюзия контроля, а не реальность.

Факты выглядят иначе. Насилие — это всегда выбор того, кто его совершает, а не следствие поведения пострадавшей. Не существует набора действий, который гарантированно защищает от насилия. Ответственность всегда лежит на насильнике. Любая реакция на травму — допустимая, потому что психика реагирует так, как может. И, что особенно важно, насилие — это не проблема отдельных людей, «оказавшихся не в том месте», а системная проблема общества.

Исследования показывают, что вера в мифы о насилии напрямую связана с обвинением жертв и снижением готовности помогать. Чем сильнее человек верит в «справедливый мир», тем выше вероятность, что он будет оправдывать агрессора и сомневаться в словах пострадавшей. Это зафиксировано в научных работах о принятии мифов об изнасиловании и их влиянии на поведение и оценки.

Разрушение этих мифов не отнимает чувство безопасности, а возвращает в реальность. Вместо попыток контролировать чужое насилие через самоконтроль женщин, фокус смещается туда, где он действительно имеет смысл: на изменение культуры, на поддержку пострадавших, на отказ от оправдания агрессии и на привлечение насильников к ответственности.

Minimizary

#НеМолчиУз #ликбез

В декабре 2025 года суд немецкого города Ахен вынес приговор по делу, которое немецкие СМИ сравнивают с громким французским процессом Доминика Пелико. 61-летний мужчина, известный как Фернандо П., получил 8,5 лет тюрьмы за преступления, которые он совершал в отношении собственной жены на протяжении шести лет — с 2018 по 2024 год.

Суд признал Фернандо П. виновным в изнасиловании при отягчающих обстоятельствах, причинении тяжкого вреда здоровью и нарушении неприкосновенности частной жизни. Согласно данным BBC, мужчина систематически накачивал жену седативными препаратами, после чего насиловал её без её согласия, снимал происходящее на видео и распространял записи в групповых чатах и на интернет-платформах.

Пресс-секретарка суда Катарина Эфферт подтвердила, что видеозаписи преступлений становились доступными другим пользователям и пользовательницам онлайн. Большая часть судебных заседаний проходила за закрытыми дверями — для защиты личности потерпевшей.

Адвокатка женщины Николь Серваты (Nicole Servaty) отметила важную деталь: её подзащитная активно участвовала в процессе, дала показания и смогла открыто рассказать о пережитом.

Параллели с делом Доминика Пелико неизбежны. В декабре 2024 года французский суд приговорил 72-летнего мужчину к 20 годам тюрьмы за то, что он годами накачивал свою жену Жизель транквилизаторами и организовывал её многократные изнасилования десятками других мужчин, фиксируя всё на видео. 50 других мужчин были признаны виновными в изнасилованиях, покушениях на изнасилование или сексуальных домогательствах.

Дело Пелико потрясло Францию и весь мир, спровоцировав общественные дискуссии о согласии, изнасилованиях и правах жертв. Сама Жизель Пелико заявила, что этот процесс стал победой для всех жертв сексуализированного насилия.

Оба дела иллюстрируют фундаментальный принцип, который до сих пор недостаточно признаётся обществом: секс без согласия — это изнасилование. Всегда. Даже в браке.

Брачный союз не отменяет необходимость согласия. Штамп в паспорте не даёт права распоряжаться телом другого человека. Отсутствие физического сопротивления — если человек находится без сознания, под действием седативных препаратов или в состоянии, когда не может выразить свою волю — это не согласие. Это его отсутствие.

Немецкий и французский суды это признали. Общество должно признать это тоже.

Minimizary

#НеМолчиУз #насилиевмире

С 11 до 3 лет лишения свободы: апелляционный суд переквалифицировал дело о гибели женщины в Яккабаге

11 декабря 2025 года судебная коллегия по уголовным делам Кашкадарьинского областного суда рассмотрела в апелляционной инстанции уголовное дело в отношении гражданина Н. Х., осуждённого ранее за семейное насилие, повлёкшее смерть.

Согласно материалам дела, 29 марта 2025 года около 17:00 в Яккабагском районе между супругами произошёл бытовой конфликт после возвращения с рынка. Во время телефонного разговора Н. Х. с сыном супруга вмешалась в беседу, после чего мужчина толкнул её. Женщина упала со ступеней высотой около двух метров.

На следующий день состояние потерпевшей ухудшилось, она была госпитализирована в реанимацию, где скончалась 1 апреля 2025 года. Судебно-медицинская экспертиза установила, что причиной смерти стала закрытая черепно-мозговая травма и кровоизлияние в мозг, полученные при ударе о твёрдую поверхность.

10 сентября 2025 года Яккабагский районный суд признал Н. Х. виновным по пункту «г» части 8 статьи 126¹ УК Республики Узбекистан и назначил ему наказание в виде 11 лет лишения свободы.

В апелляционной жалобе защита указала на отсутствие умысла и просила переквалифицировать действия подсудимого. Апелляционный суд пришёл к выводу о неправильной квалификации деяния и признал, что смерть наступила в результате неосторожных действий.

В итоге действия Н. Х. были переквалифицированы на часть 1 статьи 102 УК Республики Узбекистан. Осуждённому назначено наказание в виде 3 лет лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении.

#НеМолчиУз #законы

Откуда берётся гендерное насилие? Дело в сложном переплетении социальных, культурных и экономических факторов, которые поддерживают неравенство между мужчинами и женщинами.

Стереотипы о том, «как должны» вести себя мужчины и женщины, представления о власти и контроле, жёсткие ожидания от «правильных» ролей — всё это создаёт почву для насилия. В обществах, где агрессия считается нормой, где стыд используют как инструмент давления, насилие получает негласное одобрение и становится частью обычной жизни. Эти установки передаются в семье, через школу, СМИ и общественную культуру — и формируют среду, в которой гендерное насилие кажется «нормальным» или «неизбежным».

Что такое «вредные социальные нормы» в этом контексте? Это убеждения и правила поведения, которые оправдывают насилие и закрепляют неравенство. Например: идея, что мужчина имеет право «наказывать» членов семьи; что «честь семьи» важнее безопасности женщины; что главная ценность женщины — её «чистота».

Эти нормы создают культурный фон, где насилие воспринимается как что-то обычное, допустимое или даже правильное. Они отражают и усиливают неравенство: женщины и девочки оказываются на обочине, с меньшими правами и возможностями.​​​​​​​​​​​​​​​​

Примеры таких норм:
▶️ Убеждение, что муж может применять силу, чтобы «навести порядок» в семье.
▶️ Идея, что честь семьи важнее, чем безопасность женщины.
▶️ Представление, что для женщины главное — «сохранить чистоту».

Эти установки, глубоко укоренённые в обществе, влияют на то, как люди думают и действуют — от повседневных решений дома до работы полиции и судов.​​​​​​​​​​​​​​​​

Например, в Сурхандарье 71-летний мужчина убил свою жену, нанеся ей ножевое ранение, за то что она не приготовила ужин вовремя. Для части местных это не убийство, а «муж переборщил с дисциплиной». Вот так и работает система: убийство превращается в бытовую ссору, а женщина — в провокаторшу собственного убийства.

Подготовила: Алия Темурийзода

#НеМолчиУз #ликбез